Читать «Золотая Русь. Почему Россия не Украина?» онлайн - страница 20

Управление пятин новгородских и пригородов находилось в руках выборных новгородских властей. Пятины и пригороды были приписаны к «концам» Новгорода и сносились с Новгородом через свой «конец». Что же касается до новгородских «земель» и «волостей», то степень и порядок их зависимости от Новгорода трудно определить. Ими правили, скорее всего, новгородские промышленники, которые в них заводили свои промысла и устраивали свое частное вотчинное управление.

Новгородский владыка, архиепископ, не только ведал новгородскую церковь, но имел большое значение и в политической жизни Новгорода. Он занимал первое место в новгородском правительственном совете. Он следил за деятельностью веча: всякое решение веча обыкновенно требовало «благословения» владыки; в вечевых распрях владыка являлся примирителем, входя в бушующую толпу в священном облачении и с крестом. В сношениях с иноземцами владыка часто являлся на первом месте: он своею печатью скреплял договорные грамоты, к нему иноземцы обращались за покровительством и защитою, когда их обижали в Новгороде. Двор владыки у Софийского собора и самый собор св. Софии были правительственным центром, где собиралась «господа», хранился государственный архив Новгорода и богатая Софийская церковная казна, на которую новгородцы смотрели как на государственную. Владыка управлял громадным количеством церковных новгородских земель. У него был свой штат чиновников и служни («софияне») и свой «полк» отборной тяжелой конницы, отдельно от общего новгородского ополчения. Понятно, почему новгородцам было важно самим выбирать своего владыку, а не получать назначенного со стороны.

Новгородцы обладали мощной идеологией, которая на протяжении столетий доказала свою жизнестойкость. Внешним проявлением этой идеи было прославление Господина Великого Новгорода и созидание его политического могущества. Но еще более важной составляющей частью идеи являлось служение Святой Софии. Безусловно, для православных новгородцев духовное содержание идеологии было существенней ее внешней формы, которая для них являлась только видимым, осязаемым воплощением идеи служения Святой Софии, Премудрости Божией. В политической символике Великого Новгорода его сувереном, носителем верховной власти представлялась сама Святая София. Святая София была не только именем всей поместной новгородской церкви, как это выражалось в формуле: «Святая Соборная и апостольская церковь Святой Софии». Это было имя самой республики, от этого священного имени писались договоры и торжественные грамоты, ей приносили присягу князья и власти. Она мыслилась собственницей новгородских земель, особенно церковных («дом Святой Софии»). В ней народная воля нашла себе небесный символ, свободный от капризной изменчивости настроений толпы. «Умрем за Святую Софию!» – боевой клич новгородцев. С именем Святой Софии на устах новгородцы сражались с захватчиками за свою свободу. Они твердо верили в то, что Новгородом посредством различных властных структур правит Сама Святая София. На поле брани они умирали не за какие-либо общественно-государственные институты, а за Божию Правду, которую хранил Великий Новгород. Для новгородцев само существование их города и республики было явным проявлением Божией Премудрости на Русской земле. Поэтому не удивительно столь сугубое почитание новгородцами Святой Софии. Они неизменно и усердно молились Ей о Новгороде, свято веря, что общественное и личное, духовное и земное благосостояние возможно только благодаря постоянному воплощению промысла Божия в жизни их государства.