Читать «Лесной голосок. С вопросами и ответами для почемучек» онлайн - страница 17

Почему сыча так прозвали?

Домовой сыч – некрупная сова без перьевых «ушек» и с коротким хвостом. Радужка глаз у него жёлтая. Домовые сычи часто держатся вблизи от населённых пунктов. Их добычей становятся мелкие грызуны, ящерицы и крупные ночные жуки, реже – мелкие птицы. Название «сыч» происходит от старославянского «зыч», обозначающего громкий крик. В брачный период сычи ведут громкую перекличку, издавая характерные для них звуки: «Ку-ви… Ку-ви…»

А как поют зяблики?

Ещё кое-где белеет снег, а в лесу и парках слышна смелая и звонкая песенка: «Тви-тви-тви… тиль-тиль-тиль…ти-у… кикс!» Зяблики прилетели! Хотите узнать, какая завтра будет погода? Послушайте зябликов. Если они весь день ритмично выкрикивают: «Рюм… рюм… рюм…», то солнца не ждите, день будет ненастным. Заметив малейшую опасность, зяблик громко и тревожно пинькает. Вот так: «Пинь-пинь… пинь-пинь…»

Что, ёжики обычно всю зиму спят, как медведи?

Ежи, как и некоторые другие звери (бурый медведь, барсук, суслики, сурки), проводят зиму в спячке. Однако спячка у теплокровных животных, к которым относятся все звери и птицы, протекает иначе, чем у зимующих в оцепенении холоднокровных (амфибии, рептилии, насекомые, пауки и другие). В частности, у спящего ежа значительно снижается газообмен, но температура тела остаётся положительной.

Воришка

Однажды нам подарили молодую белку. Она очень скоро стала совсем ручная, бегала по всем комнатам, лазила на шкафы, этажерки, да так ловко, никогда ничего не уронит, не разобьёт.

В кабинете у отца над диваном были прибиты огромные оленьи рога. Белка часто по ним лазила: заберётся, бывало, на рог и сидит на нём, как на сучке дерева.

Нас, ребят, она хорошо знала. Только войдёшь в комнату, белка прыг откуда-нибудь со шкафа прямо на плечо. Это значит – она просит сахару или конфетку. Очень любила сладкое. Конфеты и сахар у нас в столовой, в буфете лежали. Их никогда не запирали, потому что мы, дети, без спросу ничего не брали.

Но вот как-то зовёт мама нас всех в столовую и показывает пустую вазочку:

– Кто же это конфеты отсюда взял?

Мы глядим друг на друга и молчим – не знаем, кто из нас это сделал. Мама покачала головой и ничего не сказала. А на следующий день сахар из буфета пропал, и опять никто не сознался, что взял. Тут уж и отец рассердился, сказал, что теперь всё будет запирать, а нам всю неделю сладкого не даст.

И белка заодно с нами без сладкого осталась.

Вспрыгнет, бывало, на плечо, мордочкой о щёку трётся, за ухо зубами дёргает – просит сахару. А где его взять?

Один раз после обеда сидел я тихонько на диване в столовой и читал. Вдруг вижу: белка вскочила на стол, схватила в зубы корочку хлеба – и на пол, а оттуда на шкаф. Через минуту, смотрю, опять на стол забралась, схватила вторую корочку – и опять на шкаф.

«Постой, – думаю, – куда это она хлеб всё носит?» Поставил я стул, заглянул в шкаф. Вижу – старая мамина шляпа лежит. Приподнял я её – вот тебе раз! Чего-чего только под нею нет: и сахар, и конфеты, и хлеб, и разные косточки…