Читать «Где водятся волшебники?» онлайн - страница 5

– Что это было?.. – слабо простонал утомленный Масдай, плетущийся уже даже не на крейсерской скорости, а на скорости прогулочной одновесельной лодчонки.

– Не знаю, – честно ответил Олаф, страдальчески разглядывая оплавленные кончики рогов любимого головного убора. – Ты отвернул от скалы, молния грохнула над головой – как молотом по кумполу… Я будто оглох и ослеп… думал, всё, отлетался, понеслась душа в Хеймдалл… А как в голове чуток звенеть перестало, гляжу – вроде и не отлетался… Только шлем жалко. А три топора так и вовсе расплавились без остатка… кто бы мог подумать… хеловы волхвы…

– Целых три? Кель кошмар… – неопределенно промычал ковер.

– Сень, может, ты чего видела?.. – Иванушка бросил исследовать пустое небо и обратил мутный взор на супругу.

– Да ты что, Вань, молнией по голове получил? – просипела Серафима. – У меня до сих пор искры из глаз сыплются, а в голове – соревнования звонарей в полном разгаре… Откуда мне знать, куда они провалились… чтоб они провалились…

– А может, это посох Ада… Агграндара?.. – взгляд Олафа упал на мирно лежащий под их пожитками знак магического отличия покойного волшебника.

Масдай презрительно фыркнул пылью, давая понять, что он думает о такой нелепой идее, но вербально возразить не сумел: других объяснений их чудесному выживанию и не менее загадочному исчезновению преследовавших их колдунов не было даже у него.

Пропали их враги окончательно, или сделали перерыв на обед, искушать судьбу четверка переживших магическую атаку не стала, и ковер снизил высоту полета до предела, чтобы заметить его издалека между вершин было невозможно.

Теперь они летели всего в паре метров над дорогой, почти касаясь брезентовых крыш редких пока возов и бодро колышущихся перьев на шлемах странствующих рыцарей, растянувшись плашмя, головами в разные стороны, настороже. Иногда охочие до новостей из Багинота и Лотрании путники выкликали приветствия и вопросы.

Иногда Масдай им отвечал.

В ста процентах случаев повторных попыток заговорить не следовало.

– Это не отношение… Это сегрегация, дискриминация и обструкция по шерстяному признаку в одном лице… и лицо это – моё… если бы оно еще у меня и было… Но его у меня нет… а сегрегация, дискриминация и обструкция всё равно есть… и это – еще одна вселенская несправедливость… – довольный в глубине своей мохеровой души эффектом, производимым на невинных путешественников, воодушевленно брюзжал ковер. – Почему когда какая-нибудь глупая птица несет вызубренную чушь, все умиляются и ахают? Почему, когда поет аляповато раскрашенная деревянная коробочка, все улыбаются? И почему, когда то же самое слышат от уважаемого и рассудительного ковра, старше и мудрее их всех вместе взятых…

– Так ты еще и петь умеешь? – удивилась Серафима.

– Вот видите!!!.. – мученически простонал Масдай, заставляя шарахнуться проходившую под его животом артель каменщиков.

– Если хочешь, можешь нам что-нибудь исполнить, – вежливо предложил Иванушка. – Мы с удовольствием послушаем.

– Ненавижу пение, – буркнул Масдай.