Читать «Музыка как шанс. Победить рассеянный склероз» онлайн - страница 42

«Смерть всегда причину найдет», – говорил мой дед. Когда Вовку хоронили, аплодировали ему в последний раз. Друзей на похороны собралось много, и аплодисменты были бурными. А после на поминках в малом зале джазовой Филармонии долго обескуражено молчали. Никто не играл. В углу одиноко стояли барабаны, за которыми совсем недавно сидел мой друг, барабанщик Владимир Туник.

17. Одиночество. (Ab)

Зрение частично восстановилось.

Отношения со Златой заканчивались.

Каждая болезнь, помимо физической боли, воздействует на больного путем изменений в ментальности, психоэмоционального состояния и, конечно же, приоритетов. На это не достаточно часто обращают внимание, как больные, так и те, кто пытается им помочь. Может это хорошая отговорка для больных, в моменты нанесения обид близким, но как бы то ни было, это так.

Болезнь делала меня раздражительным, более нетерпимым, а местами просто злым от ощущения безысходности. Почти каждый день температура тела держалась на отметке 36,9 градусов.

Три десятых градуса и ожидание следующего обострения выматывали не только физически, но и эмоционально.

Да, это когда ваш близкий человек простудился, можно вместе с простывшим смеяться над его детскими капризами, пичкая его горькими микстурами. Но когда больной не выздоравливает в течение нескольких лет, и микстур, ведущих к выздоровлению, не существует – капризы перерастают в нечто другое. Иногда даже смех становится злым.

Я с сарказмом начал относиться к попыткам Златы мне помочь. Уже не говоря о недостатке внимания, которое так необходимо любой женщине. Я видел, что она старается, как может, но поделать с собой ничего не мог. И понимая, что теряю ее, наблюдал за происходящим как овощ.

Знакомая картина, мои суицидальные друзья?!

Хорошо, что среди вас таких нет.

Она стала чаще обижаться. Дошло до того, что она спросила:

– А ты вообще меня любишь?

Я не мог ей врать.

– Давай сейчас не будем, – отрицательно прозвучало ей в ответ. И это была горькая правда. Раньше и вопроса такого не возникало. На протяжении последнего года мы отдалялись друг от друга, и теперь были совсем далеко.

Еще после выписки меня из больницы, поняв, что болезнь на сегодняшний день неизлечима, Злата бросилась на поиски врачевательницы, занимающейся народной медициной. И нашла.

Женщину экстрасенса звали Аида.

– Я тебя маленьким вижу. Лет пять-шесть тебе.

Ты тогда заболел, а не сейчас.

Я никогда раньше не думал о том, что между болезнью и детской психологической травмой возможна связь. Но как будто пазлы начали складываться совершенно неожиданным образом.

Я начал ездить к ней и, что бы ни говорили скептики, после каждого сеанса мне становилось на какое-то, пусть короткое время, но легче.

Мне казалось, что после этого шага Злата сложила с себя участие в лечении моей болезни.

Я чувствовал себя один на один с моей проблемой.

Со временем, пропасть между нами увеличивалась.

И она ушла. Она не могла не уйти.

Я молчал. Я был не против. Я все понимал.

Впоследствии мы встречались несколько раз. Скучали друг по другу в разлуке, но быть вместе уже не могли.