Читать «Нашествие монголов (трилогия)» онлайн - страница 48

– Скажи твоему начальнику: если Чингисхан не велел тебе со мною сражаться, так мне Аллах приказывает другое – напасть на ваши войска! Я хочу заслужить милость всемогущего Аллаха, истребив вас, поганых язычников!..

Переводчик, пораженный, окаменел, обдумывая слова хорезм-шаха, но Мухаммед уже направил коня к спешно строившемуся в боевой порядок войску.

Переводчик вернулся к монгольским всадникам, сел на коня, и вся группа монголов поехала в сторону своих войск. Несколько шагов они ехали медленно, затем, пригнувшись к гривам, во всю конскую прыть помчались к своему лагерю.

…Битва закипела.

Едва старик-мусульманин доскакал до лагеря монголов, оттуда отделились несколько отрядов, медленно направляясь навстречу войскам хорезм-шаха, и остановились на отлогих холмах.

Хорезм-шах отдал приказ ханам:

– Войско разбить на три части: правое, левое крыло и середина. Оба крыла должны охватить лагерь монголов, чтобы никто оттуда не ускользнул. Середина, где нахожусь я, будет запасной силой. Я двину ее туда, где понадобится подмога и решительный удар. Прямо на нас враги не бросятся. А если бросятся, тем лучше: они завязнут в топком солончаковом болоте.

Шах поднялся на вершину холма. Далеко раскинулась степь – место будущего боя. Шах сошел с коня и опустился на ковер. Достарханджи разостлал вышитый шелками платок, расставил подносы с лепешками, изюмом, сушеной дыней. Он налил в чаши кумыс и роздал молодым бекам, которые сопровождали в походе хорезм-шаха, учась военному делу.

Быстроходные верблюды с провизией опустились на колени. Достарханджи распоряжался, доставая вместе со слугами золотые кувшины, блюда и самые изысканные кушанья, чтобы подкрепить истощенные походом силы хорезм-шаха.

Правым крылом командовал нелюбимый сын хорезм-шаха Джелаль эд-Дин. Вороной жеребец вскачь вынес его на вершину бархана. Молодой хан всматривался в равнину боя, прикрывая от солнца маленькой рукой узкие черные глаза.

– Позови Кара-Кончара! – крикнул он джигиту.

Коренастый молодой туркмен в красном кафтане вскачь пустился с холма и вернулся вместе с сухопарым всадником в черной бараньей шапке и черном плаще. Кара-Кончар подъехал к Джелаль эд-Дину и, склонившись к нему, внимательно вслушивался в его слова. Хан объяснил план будущей битвы. Ястребиное лицо Кара-Кончара не выражало никакого волнения, только в карих, круглых, как у совы, глазах вспыхивали веселые искры.

– Видишь этот солончак? – говорил Джелаль эд-Дин. – В нем для нас и гибель и удача. Татар не так много. Нас в три раза больше. Но не в количестве сила. Могу ли я довериться нашим воинам? От умиравшего меркита я выведал, что монголов всего тысяч двадцать. Значит, если против нашего крыла пойдет половина, то это будет только десять тысяч. У нас же одних туркмен шесть тысяч, да кара-китаев пять тысяч. Но кара-китаи покорились падишаху из нужды и голода. Они отправились в поход не воевать, а погреть руки у чужих костров. Я их пущу вперед застрельщиками. Они охотно пойдут, чтобы поскорее добраться до татарских обозов. Но тот же меркит назвал татар «взбесившимися тиграми». В битве татары, конечно, опрокинут кара-китаев и бросятся на нас. Тут их надо встретить со всей яростью, ударить им в бок и загнать в топкий солончак. Там они завязнут, и мы их изрубим. После этого мы бросимся спасать моего отца. Придется сегодня падишаху забыть сладостный покой души и жареных уток… Эй, джигиты, скачите к туркменским ханам и скажите, что сегодня в бой их поведет Кара-Кончар, барс Каракумов.