Читать «ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ» онлайн - страница 252

Молитва матери вернула к жизни сына.

Молитвой Родины рассыпалась беда.

И монументом сына-исполина

Взошло то СЛОВО над Европой навсегда.

Молитва зыблется над храмом и лачугой.

Молитвами спасается народ

И отдаётся жизнь своя за друга,

И светится звездами небосвод,

И храм доверия возводится на слове,

И СЛОВОМ строится семейный наш очаг.

Любовь небесная лежит в его основе.

Сопротивляется молитве только враг.

И СЛОВО ПОЭТИЧНОЕ на взлёте,

Когда оно мольбой освящено.

Оно предшествует любой работе,

Когда к душе душой обращено.

Во всём всегда в начале было СЛОВО.

Тем СЛОВОМ будем живы мы с тобой,

Спасаясь до Пришествия Второго.

ТО СЛОВО НАЗЫВАЕТСЯ – ЛЮБОВЬ!

НЕ ФАТУМ, НО ГОСПОДЬ,

ИЛИ

ГДЕ РОДИЛСЯ, ТАМ И ПРИГОДИЛСЯ

БЕЛЫЕ НОЧИ

Поэма о Петербурге

Я вдалеке, но мне милы рулады

Ветров балтийских над седой волной

И очертанья каменной громады,

Чернеющие позднею весной;

Прелестных далей томные туманы,

Ушедшие за синий горизонт.

О, Питер, Питер, наносящий раны

Таким, как мной оплаканный Назон!*

Опять разбужен веяньем весенним,

Охвачен вдруг волнением в крови,–

Прошла пора дремотной русской лени;

Пришла пора полёта и любви,–

Плыву к тебе на облаке восторга,

Резных оград твоих приемлю вид.

И в духе предсказаний Сведенборга**

Со мной мой милый город говорит.

Он помнит всё: в нём живы те напевы,

Звучавшие в дни празднеств и боёв,

И дышит тайно облик милой девы

Среди садов, гуляний и пиров.

Но я – простора друг. Я улетаю

Из замков и кунсткамер на простор.

Я синь небес опять благословляю,

Веду с Невой привычный разговор.

О, ночи белые, вам нету в мире равных,–

Вы волшебства и таинства полны.

Под вашу сень простых и полноправных

Зову я всех, кто в Питер влюблены.

Летим над этой каменной громадой:

Застроен Питер, что твой исполин:

Здесь всё, что надо нынче и не надо

Для сердца, для ума и именин.

Чернеют трубы, небо задымляя.

О, бедная балтийская волна!

О, бедная моя одна шестая,

Воспеть оград твоих узор чугунный

Мечтал, мечтая пел, и изваял

В своих стихах, дерзнув в ночи безлунной

Изобразить строкой твой идеал.

О, крепость стройная, в тебе изгиб металла,

Душа мастерового – кузнеца.

На празднике труда и карнавала –

Неповторимость строгого лица!

Струит игриво тонкая ограда,

Овал с пунктиром чётко сочетав,

Свой стройный почерк взору на отраду,

Верша свой бег, свой быт и свой устав!

О, город гордый скульпторов и зодчих,

В содружестве создавших феномен,

Благослови тебя, могучий Отче,

Не думавший про вой ночных сирен.

Как сердцу больно от одной лишь мысли –

Мир мог лишиться этой красоты!

Она, вспорхнув, такой достигла выси,

Что превзошла стремление мечты!

Твоих мостов, взлетевших над Невою,

Стремителен и лёгок дивный бег.

Здесь тоже сердце вместе с головою

Запечатлели миг и день и век.

Подъявших рук своих изгибы крепких

Очеловечен облик фонарей.

В них – сочетанье света, ковки, лепки.

В обнимку с ними день и ночь борей.

О, мостик Банковский,

Знакомый львиный мостик.

Загадочное чудо давних лет!

Ну, позовите вновь Поэта в гости! –

Перил ажурных ваших легче нет…

Шеломы золочёные соборов

Стоят на страже города – бойца,

Как вы: Барклай, Кутузов и Суворов, –

В любом – своеобразие лица!