Читать «ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ» онлайн - страница 249

Возьмём свои вершины и чертоги,

Займем высоты древних чудных гор.

Нам далеко с тобой ещё до Бога,

Но чужд нам бесталанности позор.

Я утешала, как могла, Поэта,

По-матерински, носовым платком

Утерши нос. И призывала лето

С обычным туеском и кузовком.

А летом приходила в виде девы,

И ласковое яблоко в руке

Рождало поэтичные напевы

В не старящейся розовой строке.

О, Пушкин мой, моих щедрот старанье

Я не ценю превыше тех красот,

С Россией выбегая на свиданье!

Свирель горда, что в детстве помогала

Тебе, мой отрок, юноша, Поэт.

Поэзия как розан расцветала.

И ей доныне равной в мире нет.

ПУШКИН:

Свирель, о, нимфа, мой беспечный посох,

Упавший с неба, Лебедь на руке,

В дубраву, к голубеющей реке.

Моя Свирель, моя малютка-Лето,

Ты – вздох Поэта, золото Поэта,

Взойди над Русью, надо мной взойди!

Свяжи берёз невидимые ветви

Миров, стремящихся в объятия Творца,

Соедини модерн, бистро и ретро

Дорогой от лачуги до дворца.

Напой, Свирель, мне вещие напевы,

Соединяя древность вздохом дня,

И взором вечной и любимой девы

Омой усталость, осенив меня!

СВИРЕЛЬ:

О, мой Поэт, я стражду пробужденья.

Во мне энергия жива и зорок взгляд.

Стихи об этом ярко говорят.

Пою я втуне, обо мне не знают

Сегодняшние графы и князья.

Они свиданье нам не назначают,

В чертоги их Душе войти нельзя.

Но нам с Тобой тесны их кабинеты,

Палат их каменных не греет вид и взор.

Они мрачнее даже вечной Леты,

Не с ними мы продолжим разговор,

А с чистым сердцем Родины и края.

И, с детским смехом стих соединив,

Отчизне посвятим, Любовь вбирая,

Свой пушкинский не молкнущий мотив!

ПУШКИН:

Спасибо, друг, стихом своим отметив

Чудесной даты золотую медь,

Мы улетим за грань десятилетий

И на других планетах будем петь!

Ну, не горюй, я знаю, что Татьяна

Живёт в тебе, как и во мне самом.

Поздравь меня – пусть поздно или рано –

Но мы стихи в бокалы разольем.

СВИРЕЛЬ:

О, Пушкин, поздравляю. Другам вещим

Ты от Свирели передай привет.

Да, стих рожден. Он Родине обещан.

Спасибо, Прорицатель и Поэт!

ПУШКИН:

О, да, мой друг, воители Востока,

Вельможи,– да не даст соврать сонет,–

Любили свет без устали и срока.

У каждого придворный был Поэт.

Поэт лишь тяготился этой клеткой,

Поэт в чертоге – что твой соловей.

Поэт бывал помечен царской меткой

При отпрыске божественных кровей.

Он был слугой, придворным зазывалой,

Он славил мудрость, царственность и честь.

Но этого Поэту было мало:

Он всё на свете был готов прочесть,

Хотел увидеть бедность за порогом

Богатого уютного жилья,

До Бога шел, но не дошел до Бога,–

Таков удел Поэта-соловья.

Он выброшен был за порог однажды

В глухую степь, где вечно бродит тать

За нрав, за честь, за неуёмность жажды

Все перечесть, увидеть и познать.

Познав свободу, он опять взмолился:

Кому я нужен в той глухой степи?

А Бог Поэту, знамо, удивился,

Сказав: Стихами степь мою кропи,

Ходи по людям, развевай сомненье.

Посеешь веру – урожай сберёшь.

Играй и пой своё стихотворенье,

Посей зерно Любви – возникнет рожь!

Стих мой – мой бег,

Стих мой – мой Бог.

Колдую стихом век.

Стих свой слагаю впрок.

Пишу о детстве, о семье, о людях,

Которые не дали умереть

Душе страдающей. Им памятником будет