Читать «ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ» онлайн - страница 12
User
Свирель, сама ты – Древо
Всей жизни – Иггдрасиль!
По кольцам звёздных точек
Историю Миров
Прочтёт любой, кто хочет
16
Быть ясен и здоров.
Спасибо, Звёздный Отче,
Ты – Ангел иль Христос, –
Тропою звёздных точек
Ты Истину принёс!
Свирель, 11. 11. 2015.
А далее пойдёт речь о Пушкине, о тайне его рождения и о его жизненном пути.
Всю информация о земной жизни Гения непременно будут сопровождать диалоги с
Пушкиным, его Небесные стихи, которые переданы Свирели в ходе нашего общения.
Кто бы проник в тайну рождения Александра Сергеевича Пушкина?! Ведь ничего в
жизни не бывает случайного! Пора узнать об этом.
И опорой в этих поисках станет Сам Пётр Великий, первый Император России.
Петру Великому собственная интуиция подсказала необходимость покровительствовать
прадеду Поэта, Ганнибалу, которого он одарил дворянским титулом и сделал одним из своих
самых доверенных лиц.
Обратите внимание: дни рождения Пушкина (6 июня), Петра Первого (30 мая) и
Петербурга – любимого детища царя (3 июня) оказались рядом! Всё – не случайно!
И Свирель решается на диалог с Императором:
1993 года
СВИРЕЛЬ:
В День Вознесенья Пушкин мой родился.
Да, после Пасхи в день сороковой.
Поэт наш с раскудрявой головой
На Свет чудесным образом явился.
Июньский день был нежен и велик.
С Небес смотрел Христа прекрасный лик
И за Поэта, видимо, молился.
И всё же Бог за Ним не досмотрел:
Жив и зело подвижен был пострел
И ношу дел, каких не видел Свет,
Себе взвалил на плечи Наш Поэт.
ПЁТР ВЕЛИКИЙ:
С тех пор он Господа любимый Ученик.
Взгляни в глаза младенцу. Разве мог
Трёхгодовалый мальчик, – видит Бог –
Смотреть так мудро, взросло и серьёзно?
Дитя, младенец, над которым рок
Судьбы высокой свил венец терновый,–
Он им уже с рожденья коронован.
О, этот нам не видимый венок
Соединил и Запад и Восток
И орошён веков потоком слёзным.
Да, Вознесенья День был для него
Не только Днём Рожденья – Днём венчанья.
17
Его в века навечно возносила
Великая божественная сила,
Достойная Иисуса Самого.
От самого Рожденья до скончанья
Он Вознесенья Храм мечтал возвесть
В Михайловском. Он этот храм построил.
Он этой чести Церковь удостоил.
И вряд ли где священней место есть!
Младенец, мальчик, лёгкое дыханье,
Прелестное дитя – суровый вид.
Ведь он как будто тут же норовит
Сорваться и бежать. В полуулыбке,
Растаявшей в неуловимо-зыбкой,
Играющей чертами светотени
Таится просыпающийся Гений.
И дум грядущих лёгкое порханье
Весь облик тот младенческий хранит.
Небрежно опустившись, рубашонка
Кружавчиками нежно шевелит
И охраняет лёгкое дыханье
Великого прекрасного ребёнка
От демона и злой Лилит.
СВИРЕЛЬ:
Скажи, мой Пётр, наверно, не случайно
Соединились, и судьба хранит
Ту необычную Божественную тайну, –
Твой День Рожденья, день Рожденья града
И День рожденья Пушкина. – Гранит
И мрамор, бронза и отрада,
Наполнившая творчество до дна.
ПЁТР ВЕЛИКИЙ:
Да, так стакан янтарного вина
Вдруг крепость времени и лоз соединит.
И в каждой капле – зрелость винограда.
