Читать «Мост через бездну. В пространстве христианской культуры» онлайн - страница 69

Она действительно стала складываться при дворе Карла Великого. А он на самом деле был Великим. Он был прекрасным законодателем. При нем создаются первые образы рыцарственного служения. В его законодательном сборнике (или, иначе, кодексе) была одна великолепная запись. Если вы доносите на своего соседа, то в тюрьму садитесь вы, а не он. До тех пор, пока не выяснится, написали вы правду или нет. Если вы написали неправду, вам отрубали правую руку, которой вы писали. А в XVII веке стоило только дунуть в щель, как тут же брали того человека, на которого дунули. Вот оно, падение рыцарской культуры! А что делали с врачами, которые плохо лечили? Спаси бог, если ты оперируешь, а больной у тебя умрет! Лучше обе руки самому себе отрезать или вообще врачевать не ходить. Вот таким был кодекс Карла. Это был не просто идеальный гражданский – это был идеальный рыцарский кодекс. Поэтому при нем сложилась гениальная идея отношения вассалов к сюзерену и великий миф о великом рыцаре Роланде.

К этому моменту складывается очень серьезный рыцарский кодекс и в Испании, потому что она переживает реконкисту, отвоевание территории у мавров, которым руководит великий Сид, – это все равно что Минин и Пожарский для нас.

Этот рыцарский кодекс был великой вещью. Он создал основы, а до нас дошли следствия. Это отдельные фрагменты готической культуры и того, что мы извлекаем из этой культуры в музее Клюни в Париже. Но этого мало, рыцарский кодекс был целой культурой. И если в Италии она носила один характер, то во Франции – совершенно другой.

Я была на похоронах Тонино Гуэрра. Это были не похороны – этот процесс похоронами назвать нельзя. Это было все равно что попасть в Зазеркалье. Это была настоящая итальянская мистерия на государственном уровне, и заключительным аккордом, которым завершалось действо, стал момент, когда жена сжигала его в печи в крематории. Она рассказала, как сидела около окна и смотрела, чтобы пепел был только его – она очень боялась, что там могут что-нибудь перепутать. Потом она собирала совком весь пепел в урну, чтобы, как она выразилась, «ни пылинки не осталось», а потом его захоронила. Он оставил распоряжения о том, где его похоронить. Его дом примыкает к стене, которая одновременно является не только стеной его дома, но и стеной разрушенного замка герцога Сигизмунда Малатеста. Когда Гуэрра был жив, он постоянно выяснял с ним отношения, по-соседски серьезно. Там фигурировал счет чуть ли не за корову. Сигизмунд входит в число рыцарей, у него есть свой герб, на котором изображен слон, свидетельствующий о том, что он является потомком Сципиона Африканского. А рыцари безумно дорожат своей родословной! И Тонино велел похоронить себя в стене Малатеста. Надо сказать, что дом у него построен террасами, и на самой верхней, в стене этого рыцаря, выдолбили круглую дырку, поставили пепел и закрыли его большим толстым стеклом. Зачем? Чтобы Тонино всегда видел свою родную Романью. Но из окон его дома и так видна Романья, как в фильме Бертолуччи «Ускользающая красота», потому что Бертолуччи там его и снимал. Они соседи. Однако Тонино велел поставить свой пепел еще выше, чтобы видеть не только землю, но и облака. Это все традиции, и очень серьезные. Очень прочная культура. Не верьте тем, кто говорит, что Европа замерла, с ней что-то стало, она куда-то ушла, как Венеция под воду. Ничего подобного. Венеция, как и Европа, никуда уходить не собирается.