Читать «Дорога стального цвета» онлайн - страница 129

Между делом Семен Мироныч рассказывал про своих сынов. Трое их у него.

Голос старика долетал как сквозь сон:

— Ладные ребяты вышли, ей-ей не хвалюсь... Ну-ка я еще наддам.

На раскаленных камнях рявкнуло, и Зуба снова закружило где-то под потолком.

— Разбрелись мои ребяты, каждый себе дело высмотрел. Николай по Тюмени ходит, нефть ищет. Я говорю, какую ж вам еще прорву нефти надо? А он мне: все сгодится, папа. Мы пока, говорит, стучимся в недры, погоди, еще двери откроем, зальем. Во как! В самую, значит, утробу норовят. А Борис — и чего ему далось! — на Дальнем Востоке сайру ловит. Как остался там после армии, так и завяз в этой самой камсе. Трудно, спрашиваю? А что б, говорит, понятно было, так труднее не бывает ни на суше, ни на воде. Да какая ж сатана тебя держит, на воде-то? А та, говорит, сатана, которую мы в банки закручиваем

да вам на стол подаем. Вот и потолкуй с ним... Юрик, что это с пятками у тебя?

— Не знаю, — ворохнул Зуб непослушным языком. — От пота, наверное.

— А и верно — от пота. Не разувался, поди. На фронте в летнюю пору у нас бывало такое. Как, понимаешь, известкой.

Зуб вспомнил меловые горы. Там тоже известку делали.

— Ничего, это быстро проходит. Хозяйке надо сказать, травку чтоб заварила... А меньшой — Ленька-то — отслужил и при мне остался. С Палычем по механике работал. Дядька твой, можно сказать, все, что сам знал, в него переложил. Уж так он хотел Леньку механиком сделать — на шаг от себя не отпускал. Им с Прасковьей бог детей не дал, так он... Я иной раз сам себе думаю, чей же есть Ленька — мой или его сын? Во как! Ну, парень стал мастер хоть куда. А весной задурил. Услышал про ГЭС, и не удержишь. Шахта, говорит, ваша, неперспективная, нечего мне тут с вами толочься... Ты, поди, тоже слыхал про Саяно-Шушенскую? Тут она, под боком, считай. Как мы с Палычем не воевали, все ж утек Ленька. Да и не очень воевали, чтоб не соврать. Больно стройка интересная, мы ж разве не понимали. Сами бы... хе-хе... стреканули туда, годы вот только... А мать, та прям под замок грозилась посадить. Третьего, говорит, никуда не пущу. Во как!

Семен Мироныч еще наддал жару, от которого и так уши заложило. Первый раз, говорит, тяжко, а во второй раз сам побежишь.

— Вот приезжает Ленька на выходные, я спрашиваю: куда ж тебя, беглеца, приняли? В гарем, говорит, приняли. Лекарем. Как так — в гарем?! Ты мне, отцу, не морочь, а прямо отвечай: к какому делу пристал? А он, так его и вот этак, закатывается: не боись, говорит, по женской части я не механик, я механик по машинам. Работаю, говорит, в авторемонтных мастерских, если сокращенно, то получается «Аремм». А там все гаремом мастерские эти называют. Так что все в порядке, как у нас в танковых войсках. В танковых он служил... Юрик! Да тебе не дурно ли?

— Нет, мне ничего.

— Как ничего — разморило, гляжу, вконец. Ну-к, я тебя окачу,

Семен Мироныч хлестнул по его раскаленному телу несколькими ковшичками холодной воды, от которых Зуб и не дрогнул. Казалось, обложи его льдом, только приятно будет.