Читать «Откровенные тетради» онлайн - страница 76
Анатолий Самуилович Тоболяк
— Знаешь что, давай отметим твое поступление? Пойдем в ресторан!
— Что ты! — тотчас напугалась Сонька.
— А что?
— Как ты можешь веселиться, не понимаю…
— Говорю же тебе, я не веселюсь, а скорблю. И хватит об этом!
Ресторан был рядом (его вывеска и навела меня на мысль). Я за руку, чуть не силой потащила Соньку к входной двери. Вот не думала, что в ней так бушует провинциализм! В вестибюле она скукожилась, втянула голову в плечи и только поводила туда-сюда своим огромным носом, словно принюхивалась к здешней атмосфере… Прошептала, горбясь:
— Народу много… Давай уйдем…
— Нет уж!
Я встала в очередь, а ее отправила в туалет, чтобы она там немного очухалась. Сразу же началось:
— Девушка, садимся за один столик?
Оглянулась: стоят за спиной двое в клетчатых пиджаках. Я смерила их взглядом и ничего не сказала. Они рассмеялись, и пошло! «Красивая девушка, верно?» «Выдающаяся!» «А волосы какие, обратил внимание?» «Бесподобные!» «А фигурка?» «Черт-те какая!» «Сколько ей, по-твоему?» «По-моему, двадцать». «А по-моему, не больше восемнадцати».
— Девушка, разрешите наш спор, сколько вам лет?
Я молча терпела — вежливый треп. Не то что в нашем городке. У нас дипломатия не в почете: сразу хватают за руки и такое несут, что уши вянут. Одна вечером по улице не пройдешь спокойно. Надо иметь какого-нибудь телохранителя, вроде моего одноклассника Федьки Луцишина, разрядника по боксу. Он без долгих раздумий мог влепить в ухо любому, кто пристанет ко мне…
Очередь двигалась быстро, и я побежала за Сонькой. Моя подруга стояла перед зеркалом и потерянно смотрела на собственное отражение, будто впервые увидела. Она всегда жаловалась на свои волосы, жесткие и курчавые. Их никакая гребенка не брала. А ей хотелось иметь прямые и длинные, как у меня. Свои кудряшки она начесывала, чтобы скрыть мелкие прыщики на лбу.
Я ей сказала:
— Хватит тут торчать! Пошли.
В длинном зале с колоннами было шумно и дымно. Нам пришлось два раза пройти туда-сюда, пока нашли свободные места. Сонька совсем ошалела: впилась мне ногтями в руку и сгорбилась так, что голова ушла в плечи. Ее растерянность и мне. передалась; я уже была не рада, что зашли сюда.
Наконец сели за пустой столик с неубранной посудой и объедками на ней. Тут же подскочила тощая, растерзанная и замотанная официантка и заорала:
— Не видите, что ли, стол грязный? Расположились как дома!
Сонька потянула меня за руку и стала вставать, но я ее удержала. Когда на меня повышают голос, во мне что-то будто щелкает внутри, какой-то выключатель или, может быть, включатель, не знаю, только я сразу теряю голову. Сонька потом говорила, что я жутко побледнела, сощурилась, как рысь, и тихо так сказала;
— Уберите со стола и не вопите. А то потребуем жалобную книгу.
Официантка даже опешила;
— Чего-чего?
В этот момент те двое как раз и вынырнули откуда-то из-за колонны. Не было их, и вдруг появились, словно из-под земли.
Самое главное в жизни всегда происходит внезапно, я теперь поняла. Это уж такой закон. Живешь себе и знать не знаешь, что за следующим поворотом тебя поджидает, хохоча во все горло или, наоборот, со скорбно-печальным ликом, твой Случай.