Читать «Откровенные тетради» онлайн - страница 72
Анатолий Самуилович Тоболяк
— Конечно нет!
— Можно жить чужим опытом?
— Свой нужно иметь, свой!
— А где логика, Борис Антонович? Где? Почему вы подсовываете нам свой опыт? Почему вы нас отговариваете? Почему в вас уживаются два человека?
— Потому что… — начал я и запнулся, — потому что я взрослый человек… и я беспокоюсь о вас, черт побери!
Подбежала запыхавшаяся Катя с отвоеванной у Кучума шапкой, нахлобучила ее Сергею на голову и пригрозила:
— Только пни еще!
Кротов упал на колени.
— Кать, торжественный момент! Борис Антонович благословляет нас в дорогу.
— Правда? — встрепенулась она, поворачиваясь ко мне.
Странное дело, и миг этот был будто несерьезный, из серии детских проказ, а у меня внезапно защемило в груди. Два лица глядели на меня, два лика на белом фоне, два мазка на безбрежной картине жизни, одна судьба… Что-то промелькнуло между нами, подобно электрическому разряду, и близость была болезненно ощутимой и яркой…
— Ладно, пошли, ребята. А то я разревусь.
И все пропало! Они были рядом, притихшие и смущенные, но уже в таких разреженных высях, куда людям моего возраста вход запрещен, где нужно надевать солнцезащитные очки, чтобы не ослепнуть… А я внизу, на вполне надежном карнизе, и дальше не забраться. А между нами спасательный шнур, который может и не пригодиться.
К дому подошли в молчании. По тому, как они замялись у подъезда, я понял, что им не хочется возвращаться в компанию. Ну что ж! И мне, по правде говоря, как-то неудобно было вводить их сейчас в плановый хоровод взрослых людей.
— Дарю вам Кучума, — вдруг надумал я. Кротов даже ахнул. — Не даром! — осадил я его. — В обмен на твой опус про оленей.
— Он раскрыл рот, ошеломленный. Катя что-то замурлыкала себе под нос.
— Спокойной ночи, ребята, — пожелал я. — А правильней было бы сказать; «Доброго утра!»
Мы расстались. Я вернулся домой, где меня уже потеряли. Савостина устремилась навстречу и подхватила под руку.
— Мальчик ушел? Как он танцует! Легкий, как стрекоза!
— А что Катя? — спросила жена.
— Мне он сообщил, — попыхивая сигаретой, заговорил Савостин из кресла, — что я не живу, а прозябаю. Как «в гусь?
— Я потерял партнершу, — пробасил Морозов.
— Девочка его боготворит, — сказала Савостина с каким-то недоумением. — Но объясните мне, ради бога, зачем он связался с этой ужасной котельной?
Подойдя к столу, я молча налил себе вина и поднял фужер. Все затихли. Тогда я торжественно провозгласил:
— И двинулся аргиш, друзья! — и услышал тонкий, срывающийся на ветру крик Сергея и звяканье бубенцов на оленьих шеях…
22
Сразу после Нового года Катя получила расчет. Четвертого января я пришел в редакцию раньше обычного, чтобы проводить Кротовых в аэропорт. Сергей и Катя сидели в опустевшей комнате, сразу ставшей казенной, на голых кружевах железной кровати, а на единственном стуле пристроилась Тоня Салаткина.
Кротовы оделись тепло, как полагается для дальней дороги в наших краях. На обоих были овчинные полушубки; голову Кати укутывал пуховый платок, на Сергее красовалась огромная солнцеподобная лисья шапка. Он был в унтах, а ноги Кати грели камусные сапожки, которые я видел раньше на Тоне Салаткиной. Я дружелюбно подмигнул девушке, и на лице ее появилась неуверенная ответная улыбка. Только сейчас она, кажется, признала право на мое существование рядом с Кротовыми…