Читать «Откровенные тетради» онлайн - страница 25
Анатолий Самуилович Тоболяк
Кротов на мгновение онемел и стал похож на голубоглазого, светловолосого ребенка, сокровенный секрет которого раскрыт…
— Откуда вы знаете?
— Как я узнал, не твое дело. Рассказывай.
— Ерунда, Борис Антонович! Обычный благородный поступок.
— Что-что?
— Подходит под рубрику «Так поступают советские люди», — охотно разъяснил он.
Я тяжело задышал.
— Послушайте, Кротов, надоели мне ваши остроты. Я, черт побери, не намерен их больше выслушивать. Перед вами не приятель. Извольте отвечать как положено. Здесь редакция. Я разговариваю с вами как официальное лицо. Сядьте нормально, не разваливайтесь, здесь не солярий.
Он подобрал ноги, выпрямился. Он был, кажется, ошеломлен моим натиском.
— Что у вас за история с крестиком? Только без вранья.
— Да я и не думаю врать, Борис Антонович!
Зазвонил телефон. Я сдернул трубку и несколько минут разговаривал с окружкомом партии. Кротов рассеянно смотрел в окно. Я положил трубку, чиркнул спичкой. Отлетевший кусочек серы обжег щеку. Я выругался. Кротов фыркнул. Он уже пришел в себя.
— Можно рассказывать?
— Говори.
— Вы только не сердитесь. Дело было так. Шел я по улице, смотрю, валяется крестик. Ну, я его поднял и положил в карман.
— Ты что, верующий?
— Да что вы, Борис Антонович! Я убежденный атеист. Мой бог — интеллект. А крестик собирался выкинуть, да забыл… Честное слово! — Он перекрестился с самым дурашливым видом. — На фактории пошел к Филиппову. Он в прошлом сезоне восемьдесят пять соболей добыл. Отрекомендовался, как вы меня учили. Он сидит, жрет медвежатину, сам на медведя похож. Стали есть вместе. Я болтаю, он молчит. Из него слово вытянуть, как деньги стащить из сейфа. Интервью я все-таки взял… Потом выпили немного браги. Я ему про Москву рассказал. Мужик хороший! Он бобыль. Родственников нет, одна мать старая. Ей девяносто лет. Славная такая бабка… удивительно! С кровати не встает, но в памяти и рассуждает так интересно! В космонавтов, между прочим, верит, но жалеет их… такая славная бабка! — Он задумался, переносясь мысленно в Улэкит. — Ну вот. А потом говорит, что ей умирать пора, этой зимой умрет, а крестика нет. Потеряла. А без него боится умирать. Попросила где-нибудь достать. А я пошарил в кармане и наткнулся… — Он помолчал и добавил с какой-то внезапной серьезностью — Знаете, она мне руку поцеловала… не успел помешать… — И совсем умолк.
— Дальше! — поторопил я.
— Что дальше?
— Дальше что было?
— А ничего. Мы с Филипповым выпили еще по стакану браги за бабушкино здоровье. Я ушел.
— Все?
— Все.
— Ничего не забыл?
— Да нет… что еще?
— Тогда я скажу. Мне стало известно, что вы унесли из дома Филиппова соболью шкурку, что получил ты ее в обмен на свой крестик, что душеспасительная беседа имела для вас меркантильный интерес. Так или нет? Только без вранья!
Скулы Кротова потвердели, под тонкой кожей вспухли желваки. Он вдруг стал заикаться.
— Кто… в-вам эт-то… сказал?
— Неважно. Отвечай.
— Я… ему… м-морду… набью!
— Сомневаюсь. Да или нет?
— Я… в-вам… отвечать не намерен.
— Вот как!
— Я… от вас… этого не ожидал. — Он стал подниматься, не спуская с меня глаз. — Не ожидал… Я д-ду-мал… вы умнее.