Читать «Сумма поэтики (сборник)» онлайн - страница 62

С другой, к «газетам» эпохи Вяземского сегодня прибавились радио, телевидение, Интернет; поэзия конкурирует и обменивается «доминантами» с кинематографом, поп-, рок– и электронной музыкой, с актуальным искусством, трэш-беллетристикой и прочей культуриндустрией, частью каковой становится и политика в расхожем смысле, как манипуляция общественным мнением. Прорыв, осуществленный Кириллом Медведевым, безусловно связан с этим новым положением дел, при котором сдвиг может стать эффективным только тогда, когда проходит по границам сразу нескольких чувствительных зон.

Так, я уже упоминал возвращение «наивной» проблематики «шестидесятников». Совсем не наивной ее делает то, что она попадает в перекрестье других рядов и взаимно остраняющих деформаций: расхристанного стиха со сбитым дыханием; иной языковой и социальной фактуры, предельно конфликтной; взбаламученной лексики, в которой огромную нагрузку несут служебные частицы, междометия; отсутствия броских поэтических формул, вообще сколько-нибудь законченной, закругленной фразы; стих сделан, как будто снят трясущейся камерой в стиле «Догмы». Одновременно, на другой доске. Используя, как до него Бренер и Могутин, верлибр, бывший до этого в русском контексте преимущественно элитарной формой, формой социального эскапизма и/или саботажа, Медведев также прибегает к «дневниковому», интимному высказыванию – но при этом без каких-либо «ультра». Он человечнее, демократичнее, «нормальнее», если под «нормой» понимать ценности классической русской литературы, «критического реализма», ставшие сегодня еретическими, почти непристойными. Бренер и Могутин декларативно асоциальны и брутальны, им нравится трансгрессия, нравится говорить с позиции силы; Медведев подчеркнуто социален, открыт множеству голосов, и это голоса не притеснителей, а притесненных: «великого отстоя», «отбросов». Наконец, при всей разноголосице, его стих музыкальнее, чувственнее, он питается не только пафосом, но и плотью языка, «виноградным мясом», его ошметками.

<…>и я иногда думаю, какой нужен бюджет, чтобыбыть по-настоящемуобъективным?какой должен быть бюджет у оператора,чтобы снимать искренне – красиво инепредубежденно,но не так чтобы жаловаться почему мы здесьс вами одни?где наш режиссер, костюмер, продюсер? —и почему? —мужчины несут пивко,реальность прыгает, дергается,западает.она исчезает —и проклятость никому не дается сейчас по праву рождения,по праву вероисповедания,по праву деторождения,или гражданства,она не дается никому —и реальности нет в Берлине,ни во Франции, ни в США,ни в странах Балт… – вот русский языкэто такое ебаное искреннее существо:когда хочешь сказать корректно,всегда получается фальшиво,так вот, в Прибалтике реальности нет —как и везде,и ее нет в России —остатки мужского, женское, отцы,евреи, геи, мусульмане,интеллигенты, гестапо, русские —как и везде – чумные выбросы,это жалкие останки,бред —сгустки, отбросы;это the great dreg —великий отстой,останки идентичностей —как недовыскребанные,и их нужно выскребатькак выскребают остатки плодапосле аборта<…>

(«КОНЕЦ ПЕРЕМИРИЯ (КОНЕЦ ОБЪЕКТИВНОЙ ШКОЛЫ?)»)