Читать «В стране долгой весны» онлайн - страница 60

Его слегка знобило. Он почувствовал ту необычную легкость, которая всегда приходила к нему, когда он, хоть на мгновение, вырывался из плена алого плотного шара. И тут же — это длилось всего считанные секунды — к нему пришло просветление. Что с ним?.. Эти люди в белых халатах? Но опять он на холодном бетоне мостовой, в предутренней стыни северной ночи.

Тяжелая дверь подается с трудом — как он ослаб! Его переполняет яростное желание знать все о ней. Он рвет на себя ручку и следом за ней оказывается в большом зале. В центре зала он видит ее. Она почти обнажена — голубое сияние высвечивает ее удивительно белое тело.

Он в отчаянии: ничего нельзя сделать, ничего изменить. Но если ничего не предпринять сейчас, то он потом никогда этого себе не простит. Любовь к этой женщине требует поступков…

Она необъяснимо молода и стройна, как в первые дни их знакомства. Эта притягательная хрупкость поразила его много лет назад, когда еще не было любви, а было туманящее разум желание.

В тот вечер, когда она, осмыслив случившееся, тихо зарыдала в стену дощатого сарайчика, он понял, что не сможет обмануть, бросить это невинное, доверившееся ему существо. И потом началось то, что происходит с каждым любящим: для него стала желанной только она. С годами чувство не охладело.

Что же произошло?

Плавным, спокойным движением руки женщина распустила волосы. Темные пряди, слегка отливающие синевой, прикрыли оголенные плечи. Она, казалось, собиралась войти в теплую воду реки. В страданиях, в муках ревности он не знал, как остановить мать его детей от рокового шага.

В голубой выси неожиданно возникает прохлада, дышится легко, пахнет как после грозы — озоном.

— Ирина Михайловна! Приподнимите голову мужа. Еще чуть-чуть повыше. Ага, вот так будет хорошо. Ольга Юрьевна, голубушка, берите носилки, а вы, Ирина Михайловна, не суетитесь. Возьмите на всякий случай одеяло. И не плачьте, коллега, этим делу не поможешь. Уж вы-то должны понимать.

— О чем вы? У меня голова кругом идет…

Из темноты в световой круг выходит юноша. Он строен и красив. На нем роскошный золотистый халат, такие халаты, наверное, носили только бухарские эмиры. Юноша, улыбаясь, приближается к женщине.

«Я все это знал, я все это предвидел», — в отчаянии думает он.

«Ты должен был знать, — говорит он себе, — что этим все кончится. Должен был знать еще тогда, когда так настойчиво добивался этой девушки. Тебе было за тридцать, а ей всего восемнадцать».

«Но я любил ее, — протестует в нем кто-то. — Так никогда ни один мужчина не любил женщину».

«Но до этого ты ее обесчестил, — возражал другой голос. — Ты исковеркал ей жизнь». — «Но я же полюбил ее! Разве этого мало?» — «Низкие счеты! Муки бессилия — тебе в возмездие!»

Он задыхается. Он чувствует, что вот-вот опять окажется в могущественном алом шаре. Только поступок во имя любви к этой женщине мог вырвать его из круга страданий. Грудь закрыта кольчугой, тяжелый шлем надежен, безупречен. У пояса он нащупывает холодную рукоятку меча. Он легко выхватывает его из ножен и вскидывает над головой.