Читать «В стране долгой весны» онлайн - страница 115

В очередной отпуск, это было четыре года назад, Ефим Иванович не поехал в Лоо, где обычно отдыхал. На этот раз он решил поездить по стране. Побывал Травов в Ленинграде и Киеве, в Ростове Великом и Суздале, дорога туриста завела его и в Среднюю Азию. Там-то, в одном из музеев медник увидел толстую огромную древнюю книгу. Книга была кожаная, почерневшая от времени, но от нее исходила такая значимость и сила, что Ефим Иванович как завороженный смотрел на тысячелетний фолиант. Он, казалось, смог уловить дух той кровавой, дикой эпохи, о которой рассказывала книга. «Надо ж такому жить! — пораженный, размышлял он. — Одни воевали, жгли корабли, насиловали женщин, другие возделывали землю, растили детей, а один из всех, самый мудрый, сидел и писал обо всем, что видел. И вот тех-то всех нет и мудреца нет, а книга есть, книга вот она, из глубины веков к нам пришла, рассказала обо всем и дальше пойдет, нас-то уж не будет, а она будет. Века, века…»

Вернулся из отпуска домой, а фолиант из головы не выходит.

Жена спрашивает:

— Ефим, ты как потерял что-то?

— Тут потеряешь… Вот когда нас раскапывать будут, так ничего и не найдут. Ну разве бутылки и пластмассовые пробки.

— С какой стати нас будут раскапывать? — испугалась жена.

— Ну копают же теперь тех, что первыми сюда пришли. В истории копают, потому что понимают важность прошлого. Кто посмекалистее, тот горшки оставляет, черепки разные, наконечники костяные или каменные, статуэтки из глины или даже вон письма из бересты.

— Не забивай себе на старости лет голову. И так о тебе бог знает что говорят, — заголосила жена.

«Вот так во все времена в людях тягу к красоте и правде убивали. Кто духом посильнее, так те и устояли…»

Тяжело оказалось с материалом. Коров в пригородном совхозе мало, телят оставляли на развод. Не один день провел Травов на ферме, выклянчивая у заведующего списанные телячьи шкуры. А как делать пергамент? Кто это нынче знает? Нашел в библиотеке книгу, в которой коротко описывался один из способов приготовления пергамента на Руси в средние века. Написал письмо на местный кожзавод, чтобы оказали помощь в изготовлении пергамента для научных целей, попросил выслать нужные химикаты.

Долго рассказывать, сколько сил, времени, какое недюжинное терпение проявил Травов, когда вымачивал шкуры в кислотном растворе. Он осторожно соскабливал с них волосяной покров, затем проводил отмочку: обрабатывал шкуры водой с добавлением специального антисептика. Сколько умения и смекалки проявил он при золении — это при обработке шкур известью с добавлением сернистого натрия. А сколько нервов потратил на то, чтобы растянуть на правилах шкуры и высушить их? Но не в этом вовсе было дело, главное — вся эта работа будто бы переменила Травова. А в душе, в душе радость какая была! И мир-то вокруг виделся иным, незамаранным, справедливым и прекрасным. Казалось, эта грязная работа что может дать душе? Ан нет, давала. Душа как бы шире и выше стала. Ведь в своей медницкой без матюгов болта не нарежешь, а тут за все три месяца он словом плохим не обмолвился.