Читать «За что мне такому хорошему такая хреновая жизнь? Креативный антивирус для мозга» онлайн - страница 90

Рис. 17. Вирус «должен»

Представьте себе, вы ведете двух хорошеньких маленьких девочек годика три, в гольфиках, с белыми бантиками. Подходите к парку и одной говорите:

– Ну, иди на качельке покачайся осторожненько, только не упади.

А второй:

– А ты здесь сядь ровненько и коленочки вместе. Потому что приличные девочки вот так сидят.

Она села и сидит. Смотрит на первую. И какие у нее чувства к ней? Потом одна накачалась, вторая насиделась. Вы ведете их дальше. Одна по бордюрчику прыгает, трещинки перепрыгивает. А второй вы говорите:

– Иди ровно и не балуйся.

Одной покупаете мороженое, а второй говорите:

– Обойдешься!

Потом вы заводите их домой. Одной говорите:

– Ты иди платьице сними, поиграй сама, только маме не мешай.

А второй:

– Ты должна сейчас картошку почистить, приготовить ужин, помыть полы, постирать.

И какие чувства у нее будут по отношению к первой? Ну, явно не любовь.

Так вот, вторая девочка – это ваш «внутренний ребенок» или ваша Золушка. А первая – ваш реальный ребенок – ваша дочь. Когда «внутренняя мама» фиксирует нелюбовь к реальному ребенку (первой девочке), наказывает «внутреннего ребенка» (Золушку) за нелюбовь. Начинается замаливание перед ней грехов. И мама гробит своего реального ребенка гиперопекой, а потом злится, что дети неблагодарные твари. Таким образом, наша мотивационная сфера гробит и нашу жизнь, и жизнь наших детей.

Самое страшное – потеря возможностей

Возможность – это самый скоропортящийся продукт. Мы кладем его в дальний угол и никогда им не пользуемся. Но, тем не менее, нет ничего страшнее, чем потерять возможность. Мы боимся не смерти. Мы боимся потери возможности что-то изменить и что-то сделать.

Возможность – самый скоропортящийся продукт.

Когда-то мы с другом жили в одном дворе, у нас была возможность видеться. Мы виделись, играли, классно было. Потом, когда мы женились, я от страха быть плохим перед женой сделал выбор в ее пользу. Если я сделал бы выбор в его пользу, я явно стал бы плохим для жены. Поэтому мы договариваемся: «Ну, как-нибудь увидимся? Да, как-нибудь. И пивка попьем, конечно». Но не пользуемся этой возможностью. Мы думаем, что она будет всегда. А потом друг взял и переехал в другой конец города. Теоретически возможность есть, но практически я теперь точно возможностью не воспользуюсь. Почему? Если я полтора часа еду в одну сторону и полтора в другую, я что, поеду ради двадцати минут?? Конечно, нет. И мы теперь явно сядем часа на полтора, и явно жены будут недовольны. Риск еще больше. Поэтому мы только созваниваемся: «Да, как-нибудь». И мы за пять лет так и не воспользовались этой возможностью.

А потом мой друг умирает. И почему я выть начинаю? Я ж его и так семь лет не видел. На самом деле я не друга потерял, я утратил возможность его видеть. «Что имеем – не храним, потерявши плачем».

Беда человека в том, что он хочет иметь то, чем можно только пользоваться, и совершенно не пользуется тем, что имеет.