Читать «От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года» онлайн - страница 141

Вечером нам сказали, что 4-й корпус пойдет к Тильзиту, а потому многие из нас, чтобы избежать беспорядка, привыкшие ложиться спать в одном или двух лье впереди штаб-квартиры, расположились поближе к выходу в сторону этого города. Посреди ночи начальник штаба пришел посмотреть на 4-й корпус, который был буквально заперт в одной комнате. Он сообщил нам о том, что приказ отменен, что идти надо не в Тильзит, а в Гумбиннен. Этот приказ и контрприказ довершил нашу гибель. С тех пор 4-й корпус состоял только из свиты самого принца и восьми или десяти офицеров его штаба.

13-е декабря. При выходе из Ковно мы видели ту же сумятицу, что и ворот Вильно. Вся толпа стремилась к мосту, хотя лед Немана был достаточно прочен, чтобы выдержать вес артиллерии. Повсюду валялись трупы наших несчастных солдат – они погибли, хотя до конца этой роковой кампании оставалось так немного. Особенно нам горько было видеть среди них полковника Видмана. Он был одним из тех немногих офицеров Почетной Гвардии Италии, который наравне со всеми преодолевал трудности похода, но силы его иссякли, возле моста он упал и умер – он не успел живым покинуть Россию.

Бедствия, постигшие армию, не пощадили и Императорскую Гвардию, где каждый день многие из ее солдат умерли от голода, холода и усталости. Среди этих жертв я видел одну по-настоящему достойную восхищения. Это был старый гренадер. Он лежал на ковненском мосту, мимо него проходила толпа, с уважением глядя на его форму, его ордена и, прежде всего, на три его нашивки. Этот мужественный человек, казалось, ждал своей смерти с предельной твердостью, и не унижался до бесполезных мольб и уговоров. А когда случайно мимо него проходили некоторые из его товарищей, он сделал последнюю попытку подняться, но не смог, и, чувствуя приближение смерти, собрал все свои силы, и сказал одному из них:

– Оставьте, мой друг. Вы не сможете мне помочь. Мне жаль, что я умираю, сокрушенный врагом, с которым мы не смогли справиться. Только голод и зима сумели довести меня до такого состояния. Это тело, покрытое десятками шрамов, каждый день разрушалось из-за недостатка хлеба. Но даже если враг действительно одержал победу с помощью сурового климата, не дайте ему глумиться над наградами, которые я получил, сражаясь против него. Отдайте моему капитану этот орден, который я получил на поле Аустерлица, также возьмите и мою саблю, которой я сражался при Фридланде, и она останется по-прежнему опасной для русских, если приближающаяся весна позволит нам прошагать по Петербургу так же, как и по Москве.

Утром 13-го декабря из 400 000 воинов, которые начинали кампанию, Неман у Ковно перешли едва лишь 20 000 человек, из которых, по крайней мере, две трети не видели Кремля. Перейдя на другой берег реки, похожие на призраки, вернувшиеся из ада, мы с ужасом смотрели назад, на дикие земли, где мы так много страдали. Никто не мог поверить, что когда-то мы смотрели на эти земли с завистью, и каждый считал бы себя обесчещенным, если бы пришел туда одним из последних.