Читать «Час отплытия» онлайн - страница 145

Снова скрипнула койка, но Коля промолчал. Он умел все видеть, слышать и — молчать. Школа жизни. У Мотылька тоже была такая школа, только начальная.

Пойти прямо сейчас и набить им морды, третьему и деду, подумал Витос, и тут же зазвучала в голове песня Высоцкого: «Бить человека по лицу я с детства не могу». Она и там, на ботдеке, не вовремя вспомнилась, подумал он, там, возле шлюпок, ночью, когда Шестерка загородил ему дорогу и сгреб, что называется, за грудки. «Отстань, слышь, от моей бабы», — прохрипел Шестерка. «Да что ты? Какой бабы?» — вырвалось у Витоса. «Сам знаешь, не придуряйся. Светка, камбузница». Это надо же Светланку бабой назвать! «А-а при чем здесь?..» Видя растерянность Витоса, Пашка отпустил его рубаху и выпалил: «Да я ее еще с прошлой путины…» Реакция у Витоса была четкая — вместе с последним похабным словом, в одну и ту же секунду щелкнул удар, прямой справа. Держи Пашка голову чуть повыше, удар пришелся бы в челюсть, и конфликт можно было бы считать решенным. Но пострадал только нос Шестерки. Злости и силы в ударе не было. В голове у Пашки лишь коротко гуднуло, и он быстро пришел в себя. Удар, пожалуй, больше переживал сам Витос: «Бить человека по лицу…» Секундой замешательства и воспользовался чифов наемник. Он размахнулся, тоже справа, и удар был бы сокрушительным, удар кувалды, потому что кулак Пашки Шестернева вобрал в себя добрый десяток лет кочегарского труда — и на угле, и на мазуте, а потом еще слесарем и мотористом. Витосу ничего не стоило легким нырком уйти от этого затяжного, размашистого удара. Ну а вслед за нырком автоматом сработала классическая «двойка» — левой, правой. Как обычно на ринге, левая произвела мгновенную пристрелку, установила дистанцию, а правая выстрелила — сухим и точным щелчком в челюсть. Шестерка тюфяком осел и завалился на левый бок, по инерции собственного замаха. Сгоряча Витос было отвернулся и сделал шаг прочь, но тут же возвратился. Он тряс Пашку за могучие плечи, но безрезультатно. Потом нагреб со шлюпочного брезента снежку и растер Пашкины щеки, лоб, челюсть. Тот замычал и стал подниматься на ноги. Витос отвел его в тепло, в коридор, и там, прислонясь к переборке, Пашка посмотрел на него пьяным от нокаута, но уже злым взглядом и прохрипел: «Ниче, паря, еще встретимся».

— Пойти прямо сейчас и набить им морды, — громко, но будто сам себе сказал Витос.

— Ну и что нам с этого? — тоже в голос возразил Мотылек. — Вон третий себе сам набил, а денюжки-то наши все равно тю-тю. Две сотни! — воскликнул он. — Это ж сколько можно «газу» взять — больше полста бутылок! А если красненького, так вообще тьму.