Читать «Новый мозг» онлайн - страница 11

«Правая рука, левая рука», «их речь <…> не является нормальной: она лишена мелодических и просодических компонентов, регулирующих повышение и понижение тона, ускорение и замедление темпа, усиление и ослабление звука, эмоциональность и логические ударения. Речь без просодики похожа на компьютерные голоса, которые звучат в телефонных автоответчиках».

Слегка упрощая, можно сказать, что левое полушарие регулирует то, что сказано, в то время как правое определяет то, как сказано, – то есть управляет невербальными, зачастую эмоциональными сигналами, посылаемыми взглядом, мимикой и интонацией.

Однако разница между функциями правого и левого полушария вовсе не ограничивается противопоставлением вербального и невербального. Оппозиция текст/контекст, впервые предложенная Робертом Орнштайном, распространяется намного шире. Например, существуют письменные языки, в большой степени ориентированные на контекст. В таких языках, как арабский или иврит, часто пишутся только согласные – предполагается, что читатель сам восстановит гласные в зависимости от того, о чем идет речь. Если мы прочтем на таком языке что-нибудь вроде «рздвт жчк», то будем вставлять гласные, в зависимости от общего смысла, связанного то ли с контролем за популяцией насекомых («раздавить жучка»), то ли с выгуливанием собаки в холодную погоду («раздевать Жучку»). В языках, где читателю приходится восстанавливать гласные буквы, в отличие от английского, слова пишутся справа налево. А как говорилось чуть выше, движением глаз справа налево управляет правое полушарие мозга.

Контекст важен и на других уровнях языка. Например, многочисленные исследования показали, что правое полушарие отвечает за способность распознавать метафоры. Если вы скажете мне, что у Хозе сердце величиной с Монтану, то мое левое полушарие мгновенно сообразит, кто такой Хозе, что такое сердце и какова площадь Монтаны. Но когда буквальное значение этой фразы окажется невозможным (как же сердце величиной в сто сорок семь тысяч квадратных миль может уместиться в грудную клетку Хозе, размеры которой намного скромнее?), оно «призовет на помощь» правое полушарие, чтобы то обработало эту нестыковку. И правое полушарие «объяснит» левому, что дело не в том, что у Хозе необычная анатомия, а в том, что Хозе – великодушный и любвеобильный человек. «Ни одна половина мозга… не совершает работу без помощи другой, – пишет Орнштайн. – Нам необходимо, чтобы текст нашей жизни был погружен в контекст».

4. Левое полушарие анализирует детали, правое полушарие синтезирует целостную картину.

В 1951 году Исайя Берлин написал статью с вызывающим зевоту названием «Исторический скептицизм Льва Толстого». Издателю эта статья понравилась, но заголовок вызвал ужас, и он поменял его на более броский – «Еж и лиса», – имея в виду греческую поговорку: «У лисы уловок разных целый короб, у ежа всего одна, зато какая!» Статья под новым названием помогла Исайе Берлину прославиться, а образ, использованный в заголовке, поможет нам охарактеризовать четвертое различие между двумя половинами мозга. Левая сторона – лиса, правая сторона – еж.