Читать «Рубайат в классическом переводе Германа Плисецкого» онлайн - страница 33

Вошла в обычай подлость. В мире нетуНи честности, ни верности обету.Талант стоит с протянутой рукою,Выпрашивая медную монету.От нищеты и бед ища защиты,Ученый муж скитается по свету.Зато невежда нынче процветает:Его не тронь – вмиг призовет к ответу!И если кто-то сложит стих, подобныйЗвенящему ручью или рассвету, —Будь сей поэт, как Санаи́, искусен —И черствой корки не дадут поэту.Мне мудрость шепчет: «Удались от мира,Замкнись в себе, стерпи обиду эту.В своих стенаньях уподобься флейте,В терпении и стойкости – аскету».А мой совет: «Упал – начни сначала!»Хафиз, последуй этому совету.

Наградой были долгие аплодисменты… Свои же стихи поэт читал большей частью в домашнем кругу. Печатать на родине их начали лишь на исходе 80-х, в перестройку: «Новый мир», «Нева», «Дружба народов», «Юность» и легендарный «Огонёк», в библиотеке которого вышел единственный, 30-страничный сборник стихов Плисецкого. А сам он в то время пытался завершить грандиозный труд – стихотворное переложение библейской «Книги Экклезиаста» (отдельные главы были опубликованы с предисловием о. Александра Меня в «Литературке»).

Тяжелая болезнь сердца, мучившая его еще с конца 70-х, нарушила все планы. Герман Плисецкий умер в декабре 1992-го, через год после смерти жены и родителей. «Осиротела наша поэзия. Ушел Мастер», – сообщила уже свободная от цензуры «Литературная газета».

– В чем же причина того, что за всю интенсивную творческую жизнь поэт сумел издать лишь одну небольшую книгу собственных стихов? Почему такой крупный поэт, как Герман Плисецкий, почти полностью ушел в переводы? – размышляет Э. Штейн в статье «Великий Хафиз и его русский переводчик», опубликованной в 1992 году в нью-йоркской газете «Новое русское слово». – Возможно, потому, что из двух зол он выбрал меньшее: суровости и жесткости Севера предпочел «двусмысленный Восток».

Эта тема звучит в одном из предсмертных стихотворений поэта:

Бог дал Багдад, двусмысленный Восток,фальшивый блеск, поток речей казенных,фанатов нескончаемый восторги вдоль ограды – головы казненных.Повсюду сласти продают с лотка,а я не сладкоежка, словно на́зло.Хвала халифу, как халва сладкаарахисовая – и в зубах навязла.Суровости и сладости вдвойнедуша сопротивляется упрямо.Хоть сух закон, но истина – в вине.Что делать мне? Переводить Хайама.

Дмитрий Плисецкий

Примечания

1

КВЧ – культурно-воспитательная часть в зоне.

2

Игра слов: «ку» на фарси означает «где?»