Читать «Враг мой» онлайн - страница 36

И пошел в лес — догонять Заммиса.

Для Заммиса следующие дни были полны чудес. Для меня же небо оставалось прежним, стыло-серым, а немногочисленные изменения во флоре и фауне не стоили доброго слова. Выйдя из леса, мы целый день одолевали пологий подъем и наконец очутились на широком просторе бесконечной равнины. Мы шли по колено в пурпурной траве, которая окрашивала нам башмаки. Ночи по-прежнему стояли чересчур холодные для переходов, и мы забирались на ночлег в палатку. Обработанная жиром палатка и костюмы вполне успешно защищали нас от чуть ли не беспрерывного дождя.

Мы находились в пути примерно две долгие файринские недели, когда увидели то, что ищем. Искомое взревело у нас над головой и скрылось за горизонтом, прежде чем мы успели хоть слово вымолвить. Я не сомневался, что замеченный нами летательный аппарат шел на посадку.

— Дядя! Нас увидели?

Я покачал головой.

— Нет. Вряд ли. Но они шли на посадку. Слышишь? Сядут где-то там, впереди.

— Дядя!

— Давай же ноги в руки! Чего тебе?

— Кто там на корабле — дракониане или же люди?

Я замер как вкопанный. Об этом я как-то не задумывался. Потом махнул рукой.

— Пошли. Это неважно. Так или иначе ты попадешь на Драко. Ты ведь не военнослужащий, значит, у нашей военщины не будет к тебе претензий, а если там дракониане, тогда тебе и вовсе карты в руки.

Мы продолжили свой поход.

— Но, дядя, если там дракониане, то что станется с тобой?

— Кто его знает. Наверно, в плен попаду. По утверждению дракониан, они соблюдают межпланетное соглашение о военнопленных, так что со мной ничего страшного не случится. — Держи карман шире, шепнул один участок моего мозга другому. Весь вопрос в том, что именно я предпочитаю: плен на Драко или же вечное прозябание на Файрине-IV. Для себя я этот вопрос решил давным-давно. — Давай-ка прибавим шагу. Неизвестно ведь, долго ли туда добираться и сколько времени они пробудут там, где сели.

Ать-два, левой-правой. Если не считать немногочисленных кратких передышек, мы привалов не делали — даже с наступлением ночи. Согревала нас быстрая ходьба. Горизонт, естественно, не приближался. Чем больше мы к нему рвались, тем безнадежнее тупел мой рассудок. Наверное, миновало несколько суток, разум мой утратил всякую чувствительность, так же как и ступни, но вот сквозь пурпурную траву я провалился в какую-то яму. Мгновенно в глазах у меня потемнело, правую ногу пронзила боль. Я почувствовал, как накатывает забытье, и обрадовался его теплу, покою, миру.

— Дядя! Дядя! Очнись! Пожалуйста, очнись!

Кто-то похлопывал меня по щекам, но чувствовал я это как-то отстраненно. Нестерпимая боль молнией выжгла мозг, и я очнулся. Разрази меня гром, если нога не сломана. Посмотрев вверх, я увидел поросшие травой края ямы. Мягким местом я приютился в какой-то лужице. Заммис сидел рядом на корточках.