Читать «Музыка времени» онлайн - страница 74

Канал мы посещаем чаще, так как он расположен по дороге в Дубну, куда мы всякий раз едем за моим отцом, чтобы он тоже вместе с нами радовался дачной жизни, а особенно своему любимому занятию – прополке. Усмешка ваша по поводу прополки совсем ни к чему. Поверьте, это – чистая правда. Любимая поза папы – на четвереньках в грядках, и, если он за день не постоял на четвереньках, он плохо себя чувствует.

В этот день нас было только двое. Солнце палило немилосердно, и тело требовало ВОДЫ.

Разбросав на травке подстилку и вещички, мы, перескакивая с камня на камень, добрались до воды. Поскольку эта водная гладь не для пляжа, а для судоходства и снабжения Москвы водой, глубина начинается сразу у берега. Вода приняла наши разогретые тела, и мы с восторгом плавали до изнеможения, наблюдая живописные берега, проплывающие мимо двух и трехпалубные суда для отдыха и путешествий и баржи, груженные песком и гравием. КРАСОТА!

На берегу, на камушке стоял древний, одутловатый, с большим обвисшим пузиком, дедок. Его лысенькая голова блестела на солнце. Он внимательно следил за нами, видимо, по причине дефицита общения. Деформированная фигурка старичка казалась такой немощной и одновременно грузной, и с трудом верилось, что он способен войти в воду и плавать. Через некоторое время в его руках появилась тряпочка, серая, не чистая, из которой он по моде тридцатых годов прошлого столетия с помощью четырех узлов изготовил панаму и водрузил ее на лысину. Два узла от панамы обрамляли его святое лицо с насмешливой улыбкой.

Наплававшись досыта, я осторожно выбралась на берег. Перескочила с камушка на камушек и, дотянувшись до соломенной шляпы, прикрыла голову от солнца.

– Милочка! – обратился ко мне старикан, улыбаясь во весь рот, не сводя с меня глаз, добродушных и смешливых, и голосом надтреснутой флейты продолжил: – Я понял, почему женщины так легко и свободно ходят по острым и колючим камням. Почему им не больно! Потому им не больно, – он сделал глубокомысленную паузу, – что у них снижен болевой порог, – и он поднял крючковатый палец вверх и потряс им.

Я потеряла дар речи. «Вот Бармалей, – подумала я. – Отрастил пузо, а теперь, вишь ли, ему подошвы колет!».

Дедуля продолжил:

– Вот даже когда женщину кусает комар или пчела, ей почти не больно!

– Конечно, – ответила я неприязненно. – Когда кого-нибудь распиливают в цирке, то именно – женщину, так как ей НЕ БОЛЬНО, а мужчину туда не заманишь, сразу наступает капец от одной капли крови. Нужно есть поменьше, будете стройный и легкий, как перышко, и никакие вам камни не помеха, а когда весишь тонну, тогда – КАРАУЛ!