Читать «Музыка времени» онлайн - страница 64

В этот день я познакомилась с моим будущим мужем. Через два месяца мы поженились, купили автомобиль и в метро больше не спускались. Через год у нас родилась Лизка. Наверное, от той самой Элизы, которую так любил Бетховен.

Чувствую сегодня: я здесь неспроста, может быть, пора идти в роддом за Петрушей?!

Красные листья осени

Сегодня мне не нужно торопиться. Такие мгновения в моей жизни бывают крайне редко.

С того самого момента, когда родился мой первенец, жизнь превратилась в бесконечный поток дел, продиктованных обязанностями и ответственностью. Несмотря на мой весьма юный возраст, а когда родился сын, мне было всего девятнадцать лет, я мгновенно оценила, что такое юность с ее беззаботностью и свободой. И беззаботность, и свобода были весьма относительны, но о том, что потом обрушивается на женщину в процессе жизни, у меня были очень приблизительные и туманные представления. Я видела бесконечные хлопоты матери и беспрерывный труд бабушки, но не задумывалась о том, какой же будет моя будущая жизнь. Как я хочу ее прожить? Кем бы мне хотелось состояться профессионально? Не мы выбирали судьбу, а она выбирала нас.

Осенний перелесок, такой живописный в это время года, я пересекаю по дороге к метро. Листья желтые, бурые и, в связи с затяжным теплом в этом году, совсем зеленые, но уже опавшие, шуршат под ногами. На повороте с живой тропинки на асфальтовую растет красный клен. Вся поверхность земли засыпана ярко красными листьями; на фоне осенней желтизны этот пожар особенно прекрасен.

Сейчас, когда я наедине с собой, никого не воспитываю и никому не должна подавать пример хорошего поведения, я иду, загребая ногами листву, и слушаю ее шуршание. Среди роскошной красноты листвы я поддеваю носком кроссовки пятитысячную купюру. Наклонившись, поднимаю красненькую бумажку и вижу, что это действительно пять тысяч рублей, изготовленных на фабрике «Гознака».

Тоненький ручеёк памяти за треть секунды возвратил меня в мою раннюю юность, где я наклоняюсь и поднимаю красненькую бумажку достоинством в десять рублей. Нынче красненькая – это пять тысяч, а тогда, в 1968 году, красненькими были десятирублевки. И также была осень, и сухая разноцветная листва шуршала под ногами.

Я хорошо помню, что начал накрапывать дождь. Аллея маленького пустынного парка окружала меня, и я замерла посреди вселенной, слушая природу, ветер, деревья. Чувство избранности присутствует в каждом человеке, а в юности тебе кажется, что ты и есть центр вселенной.

Мужская фигура, появившаяся в начале аллеи, быстро приближалась ко мне, а я по-прежнему держала за уголок десять рублей. Ничего умнее не пришло мне в голову, как спросить молодого человека, не его ли это деньги? «Нет, не мои, – с улыбкой ответил он. – Но я могу помочь их потратить. Пошли в кафе!» В том далеком году на эти 10 рублей целую неделю могла прожить семья из трех человек; ну, а на кафе нам хватило с лихвой. Мне было шестнадцать, а ему – девятнадцать лет; с этой встречи, хорошо политые распоясавшимся дождем, мы не расставались. Нашим разговорам не было конца, поцелуям и объятиям – тоже. Какой восторг нашего прекрасного будущего фантазийно сверкал впереди! Все бы, конечно так и было, если бы он не погиб при спасении мальчишки из проруби Амурского залива. Ребенка он выбросил на лед, а самому не хватило сил – ушел под воду. Тело его так и не нашли.