Читать «Музыка времени» онлайн - страница 107

Моя задорная молодость расцвела и закалилась на этой благословенной земле. Какие только приключения не происходили в моей жизни, пока я служил Отечеству в этом славном городе!

Обожаю проспекты и улицы Одессы. В начале Дерибасовской стоит памятник основателю Одессы – Иосифу Дерибасу с лопатой и планом города. Испанский дворянин по происхождению, русский военный и государственный деятель, Хосе де Ри́бас, Жузёп де Ри́бас, а в России – Иосиф (Осип) Михайлович Дерибас, принимал активнейшее участие в строительстве Одесского порта и самого города; именно ему удалось доказать Зубову, фавориту Екатерины Второй, что только это место является самым удобным для основания города. А какие архитектурные ансамбли утопают в цветущих акациях города! В общем, восхищаться красотой Одессы можно бесконечно.

От района пляжа Лонжерон до района мыса Аркадия, чуть выше пляжей и соединяя их, проходит 6-километровая прибрежная асфальтированная дорога, закрытая для автомобильного движения и предназначенная для пешеходных прогулок. Именно в этом местечке, от Лонжерона до Аркадии, где-то посередине находился тот самый дом, где в новогоднюю ночь меня с другом ждали две чудесные одесситки.

Офицер всегда на службе, его жизнь принадлежит Родине, но иногда, к примеру, на новогодний праздник, он может с чистой совестью напиться водки и отдохнуть по-царски.

Мы очень торопились, опаздывали и голоснули автомобиль, готовые платить по ночным новогодним тарифам. Смею заметить, что друг, которого я обрел в Одессе, был необыкновенно хорош собой: высокий, широкоплечий, с роскошной шевелюрой, черными глазами с поволокой под пушистыми длинными ресницами и резко очерченными губами, как у статуи Давида из Пушкинского музея, который шел «отвинтить» голову Голиафу. Все девушки сразу делали СТОЙКУ – куда деваться, если он неотразим!

Нельзя сказать, чтобы я был хуже, ну, может быть, рост чуть пониже и ресницы покороче, ну, и шевелюра не в кудрях… Зато когда я брал в руки гитару, все девки тут же отлипали от друга и насмерть прилипали ко мне. Что поделаешь, искусство!

Так вот: с нами была гитара. В машине, которая решилась нас подобрать, оказалось четверо цыган. Мы сплюснулись как сельди в бочке, и погнали вперед. Народ в машине был напряженный, чернявой масти и мрачного настроя.

– Что же ты, друган? – спросил один из парней. – Играешь, что ли?

– Могу, – сказал я.

Еще в детстве, когда моя старшая сестра крутила с девчонками пластинки, я по слуху выучил цыганскую песню и, стиснутый, ухватил неловко гитару, заиграл и запел: «Исэ мангэ чаюри…»

Цыгане не отпускали нас часа два. Мы перепели все, что знали, денег у нас категорически отказались брать. А ехали они на проспект Свободы Измаильского района, который по данным милицейской статистики уверенно держал первое место по количеству преступлений среди других районов Одесщины.