Читать «Разговоры с Пикассо» онлайн - страница 48

Дама, смирившись, упаковывает своего Пикассо, а мы продолжаем разговор о подписях. Я спрашиваю, как получилось, что он принял фамилию своей матери: Пикассо.

ПИКАССО. Так меня звали друзья в Барселоне… Эта фамилия казалась всем более необычной, более звучной, чем Руис. Скорее всего, я ее принял именно поэтому. А знаете, что привлекало меня в этой фамилии? Думаю, что сдвоенная «с» – для Испании это редкость… Ведь Пикассо – имя итальянского происхождения, вы же знаете. А имя, которое ты носишь и считаешь своим, имеет большое значение. Вы представляете меня, носящего фамилию Руис? Пабло Руис или Диего-Хосе Руис? Или Хуан-Непомуцен Руис? Ведь при рождении мне дали множество имен, я даже не знаю, сколько именно… С другой стороны, обращали ли вы внимание на сдвоенную «с» в фамилиях Матисс, Пуссен, Таможенник Руссо?..

И тут Пикассо спрашивает, не по той ли самой причине – из-за сдвоенной «с» – я выбрал для себя военный псевдоним Брассай?

– Так назывался мой родной город в Трансильвании, – объясняю я, в его названии есть сдвоенная «с», но возможно, это обстоятельство тоже повлияло на мой выбор…

Из букв алфавита большая «S» самая грациозная.

«Интересно, что же такого, будоражащего воображение, есть в линиях буквы S, чью эстетическую мощь художники давно испытали на себе, причем до такой степени, что английский живописец Хогарт в своей книге «The Analysis of Beauty» превозносит ее очертания как самые совершенные, и называет их «линией красоты»? На выполненных им самим гравюрах, иллюстрирующих книгу, он приводит множество примеров ее влияния, которое прослеживается в контурах человеческого тела, в формах цветка, в гармоничной непринужденности складок на драпировке, в изящном силуэте мебели» (Рене Юиг, «Могущество образа»).

Пришел еще один посетитель: поэт Жорж Юнье. Он где-то нашел одну из старых картин Пикассо, написанную гуашью, и хочет ее купить:

– Это одна из самых прекрасных вещей, сделанных гуашью: деревенский праздник, все танцуют – и женщины, и мужчины. За нее просят сто пятьдесят тысяч франков…

ПИКАССО. Вообще-то это не так дорого! Я ее хорошо помню. Я написал ее в Хуан-ле-Пен. Там изображен праздник на Леринских островах, в Санта-Маргарите… Там были и старики… И все танцевали почти нагишом… Здорово, да? Я советую тебе ее купить… Это будет выгодная сделка…

Жорж Юнье уходит покупать картину. Я показываю Пикассо свои двадцать «округлостей»: серию обнаженной натуры, сделанную десять лет назад. Все тела – сплошные изгибы и выпуклости. Пикассо раскладывает их на полу.

БРАССАЙ. Восторг у меня вызывало сходство женского тела с сосудом, музыкальным инструментом или каким-то плодом. Искусство Кикладских островов буквально проникнуто этим ощущением: женщина предстает в образе скрипки… Меня очень удивило то, насколько самый большой фрукт – морской кокос – похож на женские ягодицы и низ живота…

ПИКАССО. Огромный кокосовый орех, о котором вы говорите, и правда самый странный фрукт, который мне встречался… А мой вы видели? Его мне подарили. Сейчас принесу…