Читать «Принцессы Романовы: царские дочери» онлайн - страница 39

Семнадцатилетняя русская великая княжна, палатина Венгерская Александра Павловна умирала в ужасных мучениях и душевном отчаянии – и умерла в абсолютном одиночестве 4 марта 1801 года.

Когда овдовевший супруг, эрцгерцог Иосиф, узнал о ее смерти, он лишился чувств, и его обморок продолжался три часа, так что врачи опасались даже, что его от потрясения хватил удар. Но он оправился и даже смог в тот же день написать императору Павлу I, сообщая о смерти своей жены и его старшей дочери: «Ее уже нет, и с ней исчезло все мое счастие. Вашему величеству я был обязан моими семейными радостями, и воспоминания о них неизгладимы во мне. Взгляните с состраданием на Вашего несчастного сына и не откажите ему в милости – дозволить ему и впредь называть Вас отцом».

Спустя четыре дня палатин Венгерский писал русскому императору уже из Вены, куда прибыл, сопровождая гроб с телом супруги, чтобы выбрать место для ее захоронения: «…Я приготовил было место в склепе капуцинской церкви в Буде, там, где уже покоится мой несчастный младенец. Между тем здешний двор, по-видимому, намерен перенести тело в императорский фамильный склеп в Вене; наконец, духовник покойницы не соглашается исполнять погребение в католической церкви. Потому я покорнейше прошу Ваше величество объявить мне Ваши приказания на этот счет. Тело покойницы покуда в покое небольшого загородного дома близ Буды, подаренного мною жене при жизни ее…»

Император Павел I был убит заговорщиками 11 марта 1801 года в Михайловском замке. Известие о кончине Александры Павловны было получено в Петербурге уже после смерти Павла и добавило страданий овдовевшей императрице Марии Федоровне. Она любила своего вздорного супруга – и потеряла его при таких ужасных обстоятельствах! И вот через два дня после кончины его она узнает о том, что потеряла еще и старшую дочь. Притом что до сих пор Мария Федоровна более всего тревожилась о состоянии здоровья второй своей дочери, Елены Павловны, умиравшей от чахотки в Мекленбурге, и никак не ожидала удара с этой стороны.

В общем, палатин Венгерский так и не получил ответа относительно того, как следует похоронить его жену.

* * *

Все хлопоты об упокоении останков Александры Павловны взял на себя Андрей Самборский. Он наметил было место в саду – ее любимое место, которое она сама когда-то указала, как наилучшее для того, чтобы быть погребенной – но по приказу венского двора гроб с телом палатины Венгерской был поставлен в подвале капуцинской церкви, рядом с торговой площадью. Самборский был возмущен таким выбором. Он писал: «Обер-гофмейстер приказал мне изготовиться к погребению и назначил кладбище для Ее императорского высочества Великой княгини под капуцинской церковью. Положение сего кладбища я должен описать, хотя кратко: это был малый погреб, имеющий вход от площади, на которой бабы продавали лук, чеснок и всякую зелень, и что сверх продажи оставалось, то они в том мрачном и тесном погребу по денежному найму хранили, от чего там был непереносимый смрад. Таковое унижение терзало мою душу, и я, призвав Бога в помощь, дерзновенно сказал обер-гофмейстеру, что Великая княгиня не есть римской церкви, что она дочь Всероссийского императора, чего ради достоинство ее требует, чтобы гроб ее пребыл в собственной Греко-российской церкви в течение шести недель при совершении святой Литургии и поминовения. Оный обер-гофмейстер, хотя и был верный последователь и исполнитель, как сие по последствиям дел оказалось, австрийской системы, однако не мог отказать мне в этом требовании, сильно устрашаясь тогда гнева, могущего воспоследовать от Его величества (ныне покойного) Императора Павла; почему он, обер-гофмейстер, и в ноте, тогда же мною в оригинале отправленной в С.-Петербург, представил: „дабы гроб Ее высочества остался в русской церкви до высочайшего повеления от русского двора“, но между прочим сказал мне, что гроб этот ни под каким видом не может остаться во дворце. Этот его приговор я решил тем, чтобы гроб перенести в собственный Ее высочества, дарованный палатином, сад, в котором имеется небольшой дом и комната чистая, и весьма выгодная для устроения подвижной церкви и для постановления в оной гроба».