Читать «Принцессы Романовы: царские дочери» онлайн - страница 134
Марьяна Вадимовна Скуратовская
«Лето это вся царская фамилия проводила в Царском Селе; надеялись, что воздух этой местности будет здоровее для возлюбленной больной; но ей становилось все хуже, сухой кашель и жгучая лихорадка ее одолевали; она, видимо, гасла. Помню, как в день смерти великой княгини матушке, возвратившейся домой только для того, чтобы с нами пообедать, во время стола пришли сказать, что Ее Высочество скончалась. Мать моя бросила и нас, и обед и поспешно отправилась к убитой горем императрице. Вечером меня повезли приложиться к телу усопшей. Это была первая покойница, которую мне приходилось видеть. Она была чудо как хороша; лежала на своем смертном одре, как изваянная из белого мрамора статуя; около нее покоился ее новорожденный ребенок, которого, кажется, она даже не доносила, и он жил только несколько часов. Комната была в полумраке, все было тихо, уныло; слышался только голос дьякона, читавшего нараспев грустным, тихим голосом Св. Евангелие. Первое семейное горе, постигшее нашу дорогую императорскую фамилию!
Вся Россия приняла жгучее участие в несчастии, поразившем ее возлюбленных царя и царицу… Государь и императрица были в отчаянии и много лет не могли оправиться от этого горя. Александра Николаевна скончалась в Царскосельском Александровском дворце, в большом угловом кабинете императрицы. Место, на котором стояла кровать страждущей дочери, впоследствии было отделено от кабинета, и на нем устроена Молельня в ее память. Наш известный художник Брюллов написал поясной образ, натуральной величины, где чудное лицо Александры Николаевны изображено в лике Св. мученицы царицы Александры, Восходящей на небо. Образ этот поставлен по средней стене, а по боковым стенам висят киоты со всеми принадлежавшими покойнице иконами.
Императрица не занимала больше этот кабинет. Она не в силах была жить в комнате, напоминавшей понесенную ею утрату. Поэтому распределение покоев Ее Величества было совсем переиначено, и в Александровском дворце больше никогда не давалось при жизни Николая Павловича и Александры Федоровны ни балов и никаких празднеств. Их Величества не хотели, чтобы веселились в залах, через которые проносились останки их возлюбленной дочери, отошедшей преждевременно в вечность. В одной из зал был поставлен походный иконостас, и там стояло несколько дней тело покойной Великой княгини, до перенесения его в Петропавловскую крепость.
Во время своей болезни Александра Николаевна задумала устроить сюрприз своим родителям и приказала построить на одном из островков в Царскосельском парке, на котором она часто проводила время со своей матерью, небольшой сельский деревянный домик. Но сюрприз этот был готов уже после ее кончины. Там поставлен монумент в ее память. Ее статуя во весь рост, держащая на руках младенца, стоит на облаках и собирается улететь. Статуя эта исполнена из белого мрамора художником Витали, сходство поразительно, особенно профиль совершенно ее. В домике висит небольшой акварельный портрет Великой княгини, с подписью слов, сказанных ею: „Je sais gue le plus grand plaisir de рара c'est d'en faire а mamman!“ („Я знаю, что самое большое удовольствие Папа состоит в том, чтобы делать удовольствие Мама!“) Она все это устраивала в память себя для матери, в мысли, что она оставит родительский дом и отечество, чтобы следовать за мужем! На пруду, окружающем этот островок, плавают черные лебеди. Грустное место!..»
