Читать «Гонконг: город, где живет кино. Секреты успеха кинематографической столицы Азии» онлайн - страница 83

К концу тысячелетия гонконгский кинематограф фактически раскололся на две части: маленький Гонконг образовался в Голливуде, в то время как немногочисленные уцелевшие после кризиса киностудии продолжали производить фильмы в Азии. Но и тем, кто уехал, и тем, кто остался, приходилось бороться за выживание в весьма неблагоприятных условиях.

* * *

 Было время, когда все китайцы выглядели для западных зрителей на одно лицо. И на одно имя – всех их звали Брюс Ли. Но, благодаря триумфу гонконгского кино в начале 90-х годов, эти времена остались в прошлом. К концу века наиболее продвинутые голливудские боссы уже могли с первого взгляда отличить Чоу Юньфата от Мишель Йео. Сегодня, если в съемочной группе современного американского экшена нет ни одного китайца, можно с большой долей уверенности утверждать, что это не шибко стоящее кино.

Дорогу в Голливуд для гонконгских кинематографистов проложил Джон Ву, логично рассудивший, что его родители не для того бежали из Китая, чтобы их отпрыск снова в нем оказался. Он перебрался в Америку раньше других – еще в 1993 году – и первым испытал на себе прелести голливудской студийной системы.

Поначалу казалось, что все будет хорошо. C легкой руки Тарантино и К° романтика «героического кровопролития» в каменных джунглях, со снятыми в рапиде перестрелками, стала образцом для американских независимых режиссеров, а спустя пару лет пробралась и в Голливуд. Оливер Стоун и Джеймс Кэмерон объявили себя поклонниками Джона Ву, а постановщики калибром поменьше откровенно воровали его находки. От Ву ждали теперь уже англоязычных шедевров. Но уже на съемках «Трудной мишени» (1993) эти иллюзии рассеялись. Джон Ву был фактически отстранен продюсерами от окончательного монтажа, фильм переделывался семь раз и даже исполнитель главной роли Жан-Клод Ван Дамм за спиной у режиссера смонтировал собственную версию (которая, впрочем, тоже была отвергнута студией). «В Гонконге даже хозяин студии не влезал в мой материал, – жаловался Ву в интервью. – Американская же система для меня непонятна. Продюсеры боятся любых новаций, боятся сделать решительный шаг. Бесконечные встречи, согласования, дипломатия. Множество посторонних людей влезает в сценарий. На все это приходится тратить время и энергию».

Не слаще пришлось и другим гонконгским мэтрам. Отношение к ним боссов крупных голливудских студий мало чем отличалось от отношения к режиссеру-новичку, только что закончившему киношколу. «Я чувствую себя маленьким мальчиком в начале большого туннеля», – признавался Цуй Харк. Ему саркастически вторил Ринго Лам, чей «Максимальный риск» (1996) студией был изрезан так, что от оригинального варианта остались лишь несколько сцен: «Сначала вам дадут Ван Дамма на главную роль, а потом зверски перекроят ваш фильм, потому что кино с Ван Даммом должно быть очень простым и понятным, не правда ли? Я должен быть счастлив уже тем, что мне дали снимать в Голливуде. Везучий парень этот Ринго Лам! Мистер Счастливчик».