Читать «Рыбы молчат по-испански» онлайн - страница 21

Она уже прошла мимо, как вдруг он ее окликнул:

– Девушка, подождите! Здрасьте…

Закрыл объектив и отряхнул снег с пальто.

– Я вас видел год назад, на юбилее университета… Вы меня, наверное не помните.

– На юбилее? – Нина напрягла память. – Нет, не помню. Там столько народу было…

– А я вас запомнил.

– Странно. Ведь целый год прошел.

– Вы тогда что-то опрокинули… Кажется, вазочку с розами.

– Точно, – Нина покраснела. – Было дело. Вазочка маленькая, а воды столько, будто я целый аквариум перевернула. Я тогда туфли надела новые… Вот каблук и того…

– Подвернулся?

– Ну да.

Они засмеялись.

– Везет вам, – сказала Нина. – А я лица совсем не запоминаю.

– У меня профессия такая. Я фотограф. Зовут Максим. А вас?

– Нина…

– Нина, – задумчиво повторил Максим ее имя, словно пробуя на вкус кукольные «н». – Знаете, Нина… у меня к вам просьба: не могли бы вы мне попозировать немного? Вышел вот специально, ждал первого снегопада, а теперь гляжу – не идет дело… Фотографии я вам потом вышлю… Встаньте здесь. Вот так… Теперь идите по дорожке, только очень медленно…

И Нина, сама не понимая зачем, сделала все так, как он хочет. Она не спеша удалялась в том направлении, куда он ей указывал. Снег ложился на лоб и брови, таял и медленно стекал по щекам. И теперь она тоже парила в снежной мгле, где не было ни земли, ни неба, словно мир еще не сотворен. А за спиной щелкал объектив.

Вскоре Макс ее догнал. Они никуда не спешили и до ранних сумерек гуляли вдвоем. Первый снег быстро растаял, под ногами чавкало. Все потускнело и сделалось обыкновенным – город вместе со всеми башнями и шпилями снова погрузился в ненастную осень. Но на память у Нины остались черно-белые фотографии: женщина среди ветвей и крупных снежинок. Себя в этой женщине она узнала с трудом.

Когда стемнело, зашли в кофейню у метро. Макс заказал глинтвейн, Нина – чай с мятой. Было слышно, как снаружи шелестит дождь.

До Нины доносился запах мокрой одежды. Раскисший, едва различимый аромат смутно знакомых духов – Нина пыталась вспомнить, где она встречала эти назойливые духи, но так и не вспомнила.

Она делала вид, что слушает, а сама потихоньку рассматривала Максима. Его лицо было нежным и немного грустным, и Нина не понимала, нравится ей этот человек или нет. Лицо было не совсем обычным – впрочем, необычными ей казались все лица, если она вглядывалась в них подолгу. Темные внимательные глаза, небольшой нос с горбинкой и неожиданно пухлые губы избалованного ребенка. Загорелая кожа, как у человека, который долго жил под южным солнцем – не обычный загар, а глубокая бронзовая смуглость. На щеках – модная щетина.

Рассматривая его, она размышляла о своем давнем открытии: всех людей разделяют невидимые мембраны. Нина не была уверена, замечают ли их другие. Но она видела. Почти невозможно попасть в мир, который тебе не принадлежит. Ты можешь подойти вплотную, можешь коснуться и обнять, можешь сделать отчаянное усилие, так что гибкая мембрана натянется до неслышного звона. Но все равно она не пустит тебя дальше. А если все-таки удается ее преодолеть и ты попадаешь внутрь, тебя ждет сюрприз. Там, внутри, все окажется примерно таким же, как снаружи, с твоей стороны, но немного иным: как будто кто-то очень умелый снял копию с твоего собственного мира. Но копия – это всего лишь копия, и по неуловимым признакам Нина угадывала, что способна воспринимать чужой мир только как подражание своему собственному.