Читать «Добрые люди» онлайн - страница 285

Паскуаль Рапосо решил сделать все возможное, чтобы потрясения произошли как можно скорее. Держась за седельную луку, подняв воротник шинели по самые уши, а шляпу натянув до бровей, одинокий всадник издали смотрит на берлинку, остановившуюся на постоялом дворе в захудалом городишке Тартас. Солнце опустилось уже совсем низко, задевая брюхом горизонт, тучи вдалеке сливаются с лесом, окружающим это место со всех сторон, и тени ползут по серым полям, превращенным дождями в сплошное месиво, постепенно окутывая мраком притаившийся с той стороны реки городишко, от которого в этот час осталась лишь едва различимая в темном небе высокая башня колокольни.

Вдоль русла реки Мидуз тянется плоская однообразная равнина, и неопрятный, пепельный свет вечерней зари, исчерканный мелким, бесконечным дождем, от которого все вокруг пропиталось водой – шинель Рапосо насквозь вымокла, а шерсть его коня жирно лоснится, – окрашивает ртутным блеском лужи и параллельные колеи, оставленные экипажем на расползшейся дороге, той самой, что забрызгала грязью ноги усталого коня и сапоги всадника.

Помедлив в раздумье, Рапосо вонзает шпоры в конские бока и устремляется рысью по дороге до самого постоялого двора, слыша вокруг себя лишь шлепанье копыт по мокрой глине. Подъехав ближе, он, не останавливаясь, бросает взгляд на стоящую напротив крыльца берлинку, которую возница в наглухо застегнутом плаще как раз собирается отогнать под навес, где стоят остальные экипажи. Академики уже исчезли в дверях постоялого двора, огромной и одиноко стоящей домины с дымящейся трубой, которая заставляет Рапосо, утомленного долгой дорогой и всепроникающей сыростью, позавидовать жаркому очагу, перед которым наверняка уже уселись академики, чтобы побыстрее согреться в ожидании сытного ужина. Ослабив поводья, всадник с величайшим вниманием осматривает конюшню с лошадьми, а также навесы, под которыми ночью размещают экипажи постояльцев; затем легонько пришпоривает коня и устремляется к каменному мосту, виднеющемуся вдалеке сквозь завесу дождя. Не в первый раз приходится Рапосо проделывать этот путь – вот почему он выбрал именно это место, – и теперь он без труда узнает небольшой одинокий замок, возвышающийся чуть в отдалении рядом с дорогой и отгороженный каменной стеной, из-за которой виднеются купы деревьев.

Цокот подков звучит по-другому – более гулко и отчетливо, – когда конь ступает по булыжникам моста. Вода под его сводами течет бурная, мутная, среди пены можно разглядеть ветки деревьев. Оставив реку позади, Рапосо направляет коня по дороге, уходящей вправо, постепенно приближаясь к городку: полсотни домишек, затерянных в сумерках, предшествующих глухой ночи, сквозь которые лишь кое-где проглядывает тусклый огонек. Ориентируясь на церковь, чья остроконечная колоколенка виднеется поодаль, Рапосо отыскивает центральную площадь, где, как ему известно, расположена ратуша. Город почти полностью погружен во мрак, когда он спешивается с коня, привязывает поводья к железному кольцу, вделанному в стену, и осматривается, стараясь сориентироваться среди домов, окружающих темную площадь. Затем стряхивает дождевую воду с шинели и направляется к одному из них, на чьей притолоке висит маленький фонарь, освещающий намалеванную кое-как табличку, висящую над входом: «Aux amis de Gascogne», гласит надпись. Подойдя вплотную, он толкает дверь и входит в трактир.