Читать «Кровь первая. Она» онлайн - страница 87

Зорька на объявление ей пола будущего ребёнка отреагировала вяло. Она уже была забита до такой степени, что все последующие забивания её как бы и не касались. Она лишь изобразила жалкое подобие немого вопроса на своём лице.

— Да, — махнула она на неё рукой, мол что с тебя взять, — девка у тибе будить. И эт ишо один каминюка в твой огород от мужа. Им же сыновей подавай, а ты и тута промахнуласи.

Так паршиво на душе у Зорьки, пожалуй, никогда не было. В один миг все её радужные мечты рухнули и развеялись, как лёгкий дымок. Она всю ночь проворочалась, так и не уснув. Лишь по утро сдавшись под грузом неопровержимых доказательств правоты этой старой уродины, у неё как будто глаза раскрылись, спала розовая пелена и она посмотрела на всё совершенно по-другому. На всё и на всех.

Сороки куманиться начали, как по заказу, на следующее же утро. Хабарка прибежала к подруге запыхавшись и объявила. Ардни, обгладывавший какую-то птицу, услышав новость Хабарки лишь злобно сплюнул, бросил на стол не до конца обглоданный кусок, оделся и ушёл куда-то, а баба начала сама, как сорока трещать, обрисовывая в красках, как туча этих чёрно-белых бестий на правом краю за лесом собралась и уж начали свой бешеный карагод. Конечно, Хабарка видеть этого не могла, она туда не бегала, но рассказывала она всё это так, как будто сама среди них летала. Подруги ещё по трещали, по щебетали ни о чём. Наконец обнялись и попрощались.

— Ой, Зорька, чё т я боюсь за тебя, — покачивая головой, выдала Хабарка.

— Да, подруга. Я сама за себя боюсь, а кажись скоро и себя саму бояться начну, — ответила Зорька таинственно.

Странно, но она не боялась больше родов. Молодуха была абсолютно уверена, что ни с ней, ни с ребёнком ничего не случится. Она сейчас больше боялась того, что будет потом и своей роли в этом «потом». Хабарка явно ничего не поняла, но переспрашивать не стала, или просто пропустила её слова мимо ушей, считая их такими же «для приличия», какими были и её собственные. Зорька с неохотой собралась и пошла к вековухе в баню. Перед самым входом остановилась, оглянулась. С какой-то неописуемой печалью на лице, посмотрела на стоявшую у края кибитки подругу и скрылась в шатре.

Кумление для неё прошло как в тумане. Ничего не запомнила, да и не хотела. Сказалась и бессонная ночь, и травы-дурманы, которыми её опоила Хавка. Помнила лишь, что голова кружилась, когда вокруг куклы ходила. Потом, наплевав на всё, заявив, что хочет спать, завалилась на лежак Хавки и уснула, услышав лишь напоследок жалостливые слова вековухи:

— Чиста ты душа, как слиза ни замутнёна. Жалко то тибе как.

После чего Зорьке даже показалось сквозь сон, что та заплакала, а может это уже во сне приснилось.

Проснувшись, она почувствовала себя сама не своя и это чужеродное состояние её теперь преследовало постоянно. Она стала замкнута, абсолютно перестала с кем-либо разговаривать. Даже Ардни, поначалу пытавшийся её как-то растормошить, вывести из этого замороженного состояния, довольно быстро плюнул и просто перестал бывать дома, даже спать не всегда являлся. А когда на полную луну её прорвало, и она начала, ползая на коленях, выпрашивать у него прощения и прощаться с ним на всегда, он перепугался, даже сбегал к Хавке. Та, по каркав своим старческим смешком, объяснила все прелести Прощальной седмицы и атаман, плюнув на всю эту грёбаную бабью стаю, собрал ближников и умчался в очередной поход, куда по дальше.