Читать «Институт Реставрации Природы» онлайн - страница 25
Сергей Александрович Другаль
* * *
Через пару часов пути они развернули карту. Причудливые, без какой-либо закономерности извивы отмечали пройденный за четыре дня путь. Впрочем, закономерность была: линия ни разу не вошла в массив глубже чем на километр.
— Она избегает джунглей, — заметил Олле. — И ни разу не вышла за пределы территории, хотя привыкла к пескам и, казалось бы, должна забраться подальше в пустыню. Тут в часе ходьбы лечебница. Может, Айболит что-нибудь знает. Зайдем?
— Зайдем, но я полон сомнений, как коза молоком. Мне кажется, что мы не приблизились к ней ни на шаг. Гром ведет так, как будто гракула только что прошла здесь, наша средняя скорость семь километров в час, а мы ни разу не видели ее даже издали. А она резвостью не отличается и поспать любит.
— Днем раньше, днем позже, какая разница. Никуда она от нас не денется.
— Мне бы орнитоплан…
— Нет, — сказал Олле. — Это было бы нечестно. У ней и без того мало шансов, нас ведь четверо, а она одна.
Лечебница — комплекс легких строений с примыкающими к ним вольерами — разместилась в роще на склоне зеленого холма. Здания связывали протоптанные в траве извилистые тропинки. Как и всюду, здесь было много воды: огибала холм небольшая тихая речушка и невдалеке виднелось заросшее тростником и кувшинками озеро. Было безлюдно, и было бы тихо, если бы не медведь. Он выл — то катался по траве, то подбегал на задних лапах к дубу и драл кору, оставляя длинные царапины. Попытавшись залезть на дерево, медведь свалился и остался лежать с закрытыми глазами брюхом кверху. От поясницы и ниже он был выбрит, и над ним роились пчелы.
Олле, отмахиваясь от пчел, сел на траву рядом.
— Все маешься?
Медведь открыл один глаз, увидел Олле и затряс головой.
— Думаешь, померещилось? Это я самый и есть.
— У-у-у! — застонал медведь, хватаясь за поясницу. Весь он был перемазан медом, на спине налипла трава, и по голой серой коже ползали пчелы.
В вольере, втянув голову в плечи, стоял на одной ноге грустный аист и рассматривал их сквозь сетку.
Нури пчел не любил. Он снял с Коня рюкзаки, улегся неподалеку, достал яблоко, надкусил, и тут же с дерева спустилась обезьяна. Она подошла, держа перед собой загипсованную руку. Нури вздохнул, отдал яблоко. Обезьяна взяла его здоровой рукой, села рядом, задумалась о чем-то. Подошел Конь, широко расставил ноги, наморщил лоб и уставился на обезьяну.
— Будем ждать, — сказал Олле. — Кто-нибудь придет, явится или прискачет.
И тут на поляну выбежал пятнистый олень. За ним со шприцем в руке гнался Айболит. Олень был мокрый и тяжело дышал. Айболит в белой накрахмаленной куртке с золотыми пуговицами и красными крестиками на рукавах, напротив, был свеж и румян. В два прыжка он догнал оленя, на бегу всадил ему под лопатку шприц, сделал инъекцию, остановился и взглянул на часы.
— Семь и восемь, — довольным голосом сказал он. — Средняя скорость стометровки на километровой дистанции. Мировой рекорд.
В сандалиях на длинных ногах и в шортах, он был невероятно подвижен. Усы у доктора торчали чуть не на ширину плеч, выгоревшие брови то низко опускались на глаза, то взлетали до самых волос, стриженных ежиком.