Читать «Странник и Шалопай» онлайн - страница 217
Сергей Анатольевич Минутин
Надеждин, тоже алкоголиком не был, хотя все предпосылки для этого были. Надеждин был христианином. Он почитал Христа и верил ему больше, чем себе. А про Христа писали его сподвижники — апостолы, что поил Иисус Христос спасаемые им народы вином. Следовательно, считал Надеждин, и сам Иисус Христос не всегда был трезв, а значит и ему, Надеждину, можно, в любое время суток. Надеждин бы так и спился, изучая труды апостолов, но Надеждин совершенно не чтил ни попов, ни вождей, которые призывали русский народ пить, гнить и вымирать. Поэтому держался. Пил только тогда, когда было что, было с кем, и было за что.
Была ночь. Были звёзды и яркая Луна. Аллах спал, а Иисус Христос был не против. Надеждин и смотритель сначала выпили за знакомство и за компанию, потом за возрождение, за воскресение и за другие радости грядущих событий.
Они пили и чувствовали родство душ, но им не хватало живой беседы. И тут на них накатил грохот низко летящего в ночном небе военного самолёта. Надеждин загадочно улыбнулся и произнёс ему вдогонку: «Миг между прошлым и будущим».
Смотритель, не спуская глаз с удаляющейся точки, тоже произнёс слова, открывающие всю широту его кругозора: «Массандра».
Надеждин почувствовал себя следователем ФСБ, раскрывшего шпиона на такой мелочи, как тайна русского самолёта. Он обнял смотрителя, навёл на него свои нетрезвые глаза и задал вопрос: «Так ты говоришь по–русски «ана руси»».
— Я летал на этих самолётах, — просто сказал смотритель.
А дальше всё в отношениях Надеждина и смотрителя стало просто–просто.
Надеждин спросил: «И зачем ты приземлился здесь, в этих горах?».
— Здесь я по своему праву, — ответил смотритель, — здесь прах моих предков, которые тоже были смотрителями. Когда–то давным–давно они поняли, что надо хранить то, что может открыть причину добра и зла, и поселились возле этой пещеры. Это там, — смотритель показал на небо глазами, — я оказался случайно. Молод был, рвался в бой. Мы здесь многих пережили, и крестоносцев, и турок, и англичан, и французов, потом вот вы пришли и из любви ко всему человечеству стали вооружать и нас и евреев. Потом евреи отобрали у нас часть наших земель, а потом я устал и прозрел».
Надеждин, шибко любя Родину, не мог не прервать смотрителя словами: «Мы помогали, как и чем могли. Конечно, мы никого не спасли, но могло бы быть ещё хуже».
— Я не обижаюсь, сирийцы многих повидали на своём веку. Повидали и вас. Я просто устал и прозрел. В Бытие сказано: «Бодрствуй сознанием и духом, не сужай сознание в течение дня, будь добрым, весёлым, принимай и люби всё сущее, всё и вся, принимай всё с благодарностью. Всё, что вы воспринимаете, пришло из божественной беспредельности и уйдёт в божественную беспредельность. Это космический закон.
Надеждин заслушался, и уловив настроение смотрителя, начал читать какой–то древний восточный стих:
