Читать «Странник и Шалопай» онлайн - страница 212

Надеждину почему–то было в пещере совсем не страшно, а даже наоборот уютно и прохладно. Было ещё одно чувство, которое Надеждин мог определить как «торжественность». Всё–таки не каждый день попадаешь в место совершение первородного греха, да ещё такого, как убийство. Надеждин зевнул и задремал. Сколько он проспал, он выяснять не стал, а потопал к двери, чтобы выйти из пещеры. Дверь оказалась заперта. Видимо, смотритель, заглянув в пещеру, не сильно всматривался в её пустоту. А смотреть в пещере, кроме как на камень — орудие убийства, было больше абсолютно не на что. То, что можно уснуть в пещере, смотрителю и в голову не приходило. Надеждину стало страшно. Он сильно забарабанил в дверь. Ответом была тишина. Надеждин заметался по этой небольшой, но полной тайн пещере. Он попробовал кричать. Но его крик даже в пещере был плохо слышен.

Надеждин испугался ни Каина и ни Авеля, он испугался того, что смотритель стар и вечно спит, а в горы, ради «посмотреть» паломники ходят редко. Это ведь святая земля, здесь массовый зритель не просто не нужен, он даже вреден. Надеждин боялся умереть от голода. Он всегда был за любой «шухер», кроме голодовки. Кружась по пещере и прикасаясь ко всем её святыням, он успокоился. Более того, он стал видеть себя фигурой исторической. Так выходило, что с тех пор, как на пещеру навесили двери, а это было пусть и всего лишь несколько веков назад, он возможно, оказался первым человеком, запертым в пещере. Душа Надеждина спасла Надеждина. Она ликовала. Она говорила телу, что с ним ничего не случится. Она требовала от Надеждина достать путевой блокнот и ручку и начать писать.

Глава пятьдесят седьмая

Надеждин в Сирийской пещере

В пещере было очень темно. Слабые лучики света пробивались только в дверные щели между крепкими досками, скреплёнными железными скобами. Надеждин сел под дверью. Лучики света осветили его одухотворённое лицо. Он начал писать: «Ну вот, попал под раздачу. Сижу в пещере, из которой на землю сошёл грех, а вместе с ним пришли добро и зло. Что пришло раньше, теперь уже никто и не вспомнит, да и спросить некого. Один тут сижу. Я сижу, а добро и зло гуляют по Земле. Хотя людям на это абсолютно плевать, они уже давным–давно забыли о том, кому обязаны таким «счастьем». Мне, наверное, повезло. Я вижу живого свидетеля того страшного времени…».

Надеждин поднялся и пошёл в глубину пещеры. Он долго спотыкался и упирался в стены пещеры, пока наконец не нащупал тот здоровый камень, которым Каин огрел Авеля. Надеждин положил на кеменюку свою руку. Камень был тёплый и гладкий. Рука Надеждина лежала на камне, а в голову Надеждина стали приходить странные мысли: «Всё дело во мне, в камне. Что делал Авель? Да ничего. Трудился, ел, спал, любил. Ни ревности, ни зависти. Чего себе желал, того же желал и другим. Скукотища. Другое дело Каин: трудится — думает, ест — думает, любит — думает, не спит, всё время думает. Интригу плетёт. Думает над тем, как бы у брата отобрать общее и сделать только своим, частным. Вот это жизнь. Тут я, камень, и пригодился, под рукой оказался».