Читать «Штурман воздушных трасс» онлайн - страница 44

В полдень он шел на встречу с генералом, не имея представления, как объяснить свою просьбу об отсрочке решения еще на сутки. Это могло быть истолковано как проволочка, уклонение от прямого ответа.

Мао Панчу встретил приветливо.

— Надеюсь, все в порядке? — сразу перешел он к делу.

— Да. Здесь останутся летчики-инструкторы, — неожиданно для себя заверил Прокофьев.

Это было самодеятельностью, и он с тревогой ждал ответа от наркома.

Поздно вечером Акимов принес бланк телеграммы. По улыбке советника Прокофьев понял, что страшного ничего не произошло. Три коротких слова: «Решением согласен. Хозяин» — окончательно успокоили его.

Вечером Гавриил почувствовал себя неважно. Думал, что это от нервного напряжения. Но ночью стало еще хуже. Болело горло, трудно было дышать. Утром сил хватило только дойти до умывальника. Дальше он уже ничего не помнил...

Когда на вторые сутки проснулся, рядом с постелью сидел полный китаец и держал его за руку. В ногах стоял Акимов.

— Что это со мной? Заболел что ли? — еле слышно прошептал Гавриил Михайлович.

— Ну, друг, начудил же ты. В тридцать лет заболеть дифтерией! Я не слышал ничего подобного. Это ведь детская монополия...

В Москву после выздоровления Прокофьев приехал еще слабым и осунувшимся. Настроение было неважное, на душе тревожно. Ощущалось какое-то одиночество. Не было Алксниса, многих друзей. Стерлигов теперь ведал штурманским делом в НИИ ВВС. К новому начальнику ВВС Александру Дмитриевичу Локтионову пока не тянуло.

Однако на следующий день после приезда позвонил сам Локтионов и просил зайти.

Александр Дмитриевич видел Прокофьева впервые. Он не знал характера его работы и смутно представлял задание, которое только что выполнил помощник главного штурмана ВВС РККА. Это Гавриил Михайлович понял из первых вопросов Локтионова. Разговор получился поверхностным. Однако в конце его Александр Дмитриевич сообщил, что решением наркома обороны Прокофьев назначен главным штурманом ВВС.

Наступила пауза. Глядя на спокойное, даже несколько недовольное лицо Гавриила Михайловича, Локтионов был шокирован. Во всяком случае, приятного удивления здесь явно не наблюдалось. Прокофьев первый нарушил затянувшуюся паузу.

— Разрешите узнать, чем же плох оказался Борис Васильевич! Вряд ли я буду лучше. Все, что я знаю и умею, — от него. И это только часть того, на что способен он.

— Если я вас правильно понял, ваш вопрос следует понимать как отказ от высокого поста. Не так ли?

— Да, конечно. Это не мой профиль работы. Мне трудно отказаться от атмосферы аэродрома, летного состава, наконец, от штурманского сиденья в самолете. А новая должность обрекает на кабинетное заточение. К этому тоже надо иметь призвание, которого у меня нет.

Локтионов пристально смотрел на собеседника: — Верю вам. Я тоже не за своим столом сижу. Вы знаете, мой любимый род войск — пехота. Но что делать? Это приказ партии. Надо работать, причем хорошо работать. И я надеюсь, что у вас это так и будет.