Читать «Штурман воздушных трасс» онлайн - страница 21
Михаил Павлович Сухачёв
Через некоторое время самолет приземлился у приморского городка. Пассажиры быстро разошлись. Иван и Гавриил остались одни возле машины.
Но вот к ним подошел рослый, сухощавый молодой человек. Ни мало не задумываясь, он быстро заговорил. Из всего услышанного друзья поняли только то, что он говорил по-испански. Уловив недоумение на лицах прибывших, человек замолчал, потом, прищелкнув пальцами, подхватил их пожитки и, кивнув, двинулся к выходу с летного поля.
В маленькой гостинице рядом с аэровокзалом им поставили по тарелке с красным рисом и по бокалу красного вина.
— Где мы находимся? — спросил Проскуров по-испански.
Их провожатый внимательно посмотрел на Ивана, потом медленно произнес: «Аликанте», как бы сожалея, что его разыгрывают. И вдруг, сорвавшись, начал что-то говорить, тыча пальцем в стол.
Прокофьев посмотрел на Ивана. Тот непонимающе уставился на испанца.
— Эста кларо! — почти крикнул Проскуров, чтобы как-то прервать водопад слов.
Испанец кивнул и тотчас вышел.
— Ну, переведи, — улыбнулся Прокофьев.
— Он сказал: «Ешьте, ребята, это пища богов», — засмеялся Проскуров.
После первой ложки «божественной» пищи оба замерли с открытыми ртами, как на приеме у зубного врача. На глаза навернулись слезы. Такое можно ощутить, если отправить в рот ложку раскаленных углей.
Вернувшемуся испанцу они, как могли, изобразили сытость. Тот, глядя на полные тарелки, выразил удивление и жестом пригласил к выходу.
Через несколько часов поезд из Аликанте помчал их в Мадрид.
С вокзала они проехали по еще не проснувшимся улицам столицы, затем машина вырвалась на дорогу, ведущую к аэродрому, который располагался в тридцати километрах к северо-востоку от Мадрида. Вскоре из-за поворота показался большой фруктовый сад, постепенно переходящий в небольшой городок.
— Алькала-де-Энарес, — произнес шофер и стал снижать скорость.
Это был пункт их назначения.
На аэродроме прибывших встретил советский военно-воздушный атташе в Испании Борис Свешников.
Молодой розовощекий крепыш среднего роста, он излучал радостную улыбку, словно давно ждал дорогих гостей.
— Нашего полку прибыло, милости просим, — обнял он их за плечи.
— Ну как тут? — задал первый вопрос Прокофьев.
— Как? Как на войне! Воюем против мятежников и немецко-итальянских наемников.
В столовой новеньких обступили «старики», уже успевшие сделать по два-три боевых вылета. Многих Прокофьев знал, хотя они и звали себя здесь нерусскими именами. Это казалось неестественным, словно детская игра среди взрослых. Все они были «крестниками» Бориса Свешникова. То же самое он сделал и с вновь прибывшими. Не называя Прокофьева и Проскурова собственными именами, Свешников громко произнес:
— Новые волонтеры — Феликс и Солдатчек. Прошу любить и жаловать.
Гавриил от такого неожиданного, скороспелого «крещения» даже растерялся. По каким «святцам» его нарекли этим не то немецким, не то польским именем?
Из-за имени потом многие испанские друзья причисляли его и к немецким, и к польским, и к чехословацким добровольцам.