Читать «Штурман воздушных трасс» онлайн - страница 2

— Извините, я бы хотел узнать, чья это могила на краю аэродрома и кто за ней следит?

— Летчик Прокофьев Гавриил Михайлович, погиб в сорок втором, — сказала женщина. — Что, знал его или родственник?

— Мне бы хотелось узнать подробности его гибели. Кто может рассказать?

— Да я могу. Все на моих глазах было. Мы здесь, возле аэродрома, жили при подсобном хозяйстве больницы. Это было летом...

Она почти точно описала обстановку захвата города и аэродрома.

— Сбили его фашисты, когда он дрался с ними в небе. Силы-то были неравные. Упал он на краю аэродрома, прямо на том месте, где могилка...

Прокофьев, волнуясь, слушал о том, чего не было на самом деле, но что, по убеждению этой женщины, непременно должно было предшествовать геройской гибели летчика.

— Когда утихла пальба, мальчишки увидели разбитый самолет и направились было к нему, да испугались убитого. Как стемнело, мы, несколько баб и стариков, перенесли труп в сарай. Грех было оставлять тело летчика на поругание фашистам. Кто-то полез в карман кожаного пальто, которым он был накрыт, и нашел там пропуск. Сразу предать тело земле опасались: в городе полно шныряло немцев. Спрятали у меня в сарае под соломой. Еще шесть дней нельзя было хоронить. Потом ночью рискнули: вырыли могилку, перенесли тело летчика и захоронили. А вот весной вернулся муж, — женщина показала на инвалида, — и сработали всем миром памятник со звездой. И пропуск муж ладно приделал, чтоб дождем не попортило...

Она закончила, а Прокофьев от волнения еще не мог произнести ни слова.

— Да ты часом не родственник ли ему? — женщина пристально вгляделась в побледневшее лицо генерала.

— Спасибо вам за чуткость, доброту и память о летчике, — взволнованно сказал Прокофьев, не ответив на вопрос.

— Кто же ты ему будешь? — допытывалась женщина.

— Прокофьев — это я, Гавриил Михайлович. И пропуск на могиле — мой, — он показал удостоверение личности.

Женщина испуганно смотрела то на генерала, то на его документ.

— Тут написано — генерал, а он полковник. Может, еще был Прокофьев?

— Нет, наверное, это было так...

Гавриил Михайлович рассказал всю историю. Потом они направились к обелиску. К ним присоединились люди, неизвестно как узнавшие о невероятной случайности.

Кто-то бережно отковырнул стекло, чтобы достать ставший теперь легендарным пропуск. Вместо него вставили листок бумаги, на котором Прокофьев написал: «Здесь погиб, спасая жизнь своего командира, лейтенант Анисимов».

— Пусть пока будет это. Я обязательно разыщу его фотографию.

Гавриила Михайловича уговорили снова вернуться в один из уцелевших домов. В считанные минуты на столе появилась бутыль со спиртом и большая сковорода яичницы.

— Ты не кручинься, соколик, старая примета есть: долго жить будешь, коль при жизни тебя по ошибке похоронили, — сказала первый тост уже знакомая пожилая женщина.

Надо было улетать, но какая-то притягательная сила заставила Прокофьева вернуться к могиле Анисимова, сесть возле нее и вспомнить все, что было связано с этим молодым летчиком-инструктором, накрывшим его своим телом в момент взрыва мины.