Читать «Штурман воздушных трасс» онлайн - страница 11

Защита своей точки зрения затягивалась и превращалась в упрямство.

— А вы киньте в шапку две записки, — предложил кто-то из друзей.

— Давай пиши, я согласен, — стащил с головы свою шапку Сухин.

Еще немного поспорили, кому первому тянуть жребий. Это был последний спор о судьбе, которая таилась в шапке, коряво выведенная на клочке бумаги.

— Ну вот, твоя взяла, — с сожалением сказал Гавриил, прочитав в записке «Москва».

...Приехав в столицу, ребята остановились у приятеля, занимавшего комнату в доме на углу Рыбного переулка и Сретенки. На другой день он проводил их до Рахмановского переулка, где помещалась биржа труда. Увидев громадную очередь безработных, Гавриил пожалел, что не уговорил друга поехать в Златоуст.

Каждый день, рано утром, они приходили сюда, чтобы услышать, как сотрудник биржи объявляет, куда и сколько требуется людей на работу. По неопытности ребята первыми поднимали свои карточки безработных в знак согласия. Но со временем поняли, что сначала предлагают самые невыгодные места. Так они успели поработать слесарями, грузчиками, землекопами. Потом, постигнув тонкости биржевой конъюнктуры, стали выбирать занятие по вкусу.

Пришло время определяться на постоянную работу. Гавриил мечтал попасть на завод АМО. Его покорили громыхающие, деловито снующие автомобили. Павел смотрел на них равнодушно. И видно, судьба распорядилась справедливо, когда однажды заводу АМО потребовался только один человек для обрубки деталей. Гавриил даже не спросил, что это за работа и на какой срок...

Право на собственные крылья

Малоразговорчивый, но трудолюбивый Гавриил быстро завоевал авторитет у своих товарищей по заводу и доверие райкома комсомола, поручившего ему вербовку молодых рабочих в военные училища. Слушая убедительные доводы своего агитатора о необходимости укрепления Красной Армии, ребята записывались в училища охотно. Но все чаще Гавриилу приходилось слышать встречный смущающий его вопрос: «А сам-то ты как?» Впервые услышав это, он ответил, что скоро тоже пойдет. Однако ребята уходили, а Гавриил пока оставался, хотя себя он давно «сагитировал» в Военно-Морской Флот. Ему хотелось учиться в ленинградском училище ВМФ имени Ф. Э. Дзержинского. Но туда не было разнарядки, и это приводило Гавриила в отчаяние, потому что многим такое длительное его выжидание могло показаться странным.

Когда, наконец, пришел долгожданный запрос на двенадцать человек в ленинградское училище, Прокофьев первым поставил свою фамилию, первым пошел и на медицинскую комиссию. Там он и услышал слова врача-рентгенолога, обращенные к медицинской сестре:

— Справку на первого отложите в сторону.

Когда врач, выйдя из кабинета, стал раздавать ребятам справки, у Гавриила появилось предчувствие чего-то недоброго.

— А вам, юноша, — врач обнял Прокофьева за плечи, — дорога на флот заказана. Пока. Со здоровьицем у вас не все в порядке. Годик-другой нужно подлечиться, а там, надо полагать, молодость и медицина помогут вам открыть шлагбаум в запретную сейчас для вас зону. Вот так-с. Вы мужчина, не огорчайтесь. Сколько, скажу я вам, великолепных мирных профессий! Вот хотя бы наша, гуманнейшая...