Читать «Кроме тебя одного» онлайн - страница 32

Вот почему неприятен был Кешке новенький, Серега, — похож он был на Валерия из Свердловска. Такой же интеллигентик с виду, а внутри, наверное, — сволочь из сволочи. Неспроста же в Арнольдовой шабашке оказался.

Кешка сидел сзади новенького и с неприязнью смотрел на его детский затылочек — розовый, прикрытый светлыми, жидкими волосками. Из-за него, новенького, и сон такой привиделся Кешке, и о Свердловске он вспомнил.

«Ну его к черту! Что мне, детей с ним крестить?!» — ругнулся про себя Кешка. И забыл о новеньком, похожем на ненавистного Валерия, тем более, что автобус подъезжал к Кендыктам.

В первый день шабашники не работали — устраивали свой быт, но все равно Раткевич вручил Кешке четыре бутылки яблочного вина «Алмазар», столько же банок килек в томате, буханку хлеба. По части своих обещаний бригадир был большой педант, и за это ценил его Кешка.

Но только за это, потому что выдачу бичовского пайка он сопроводил ехидными словами.

— Прошу угощать своих бичей за пределами нашей гостиницы. Можете трапезничать в своем отеле!

Как и четыре года назад, бригаде шабашников выделили для жилья домик из трех комнат: в одной разместились Арнольд с Борькой, в другой — Сергей с Коротким, в третьей — кухня и столовая. Бичам полагалось жить в тамбуре коровника — им не привыкать спать на соломе, да к тому же Арнольд выделил подушки и одеяла, предупредив: «Если пропьете — вычту из получки».

Кешка и его друзья не стремились в арнольдовские апартаменты — там духота и постоянное нервное напряжение. В коровнике спокойнее: никто не кричал, не пинал, не давал дурацких поручений вроде — принести из фельдшерско-акушерского пункта климакс. Правда, после работы Раткевич иногда вызывал к себе кого-нибудь в качестве ординарца или мог Борька Ефименко заявиться, когда за воротник переложит, — повеселиться, поиздеваться.

С ужином бичи управились за несколько минут — много ли надо, чтобы осушить бутылку бормотухи да умять рыбную консерву? От пол-литровой дозы сразу же отрубился Ваня — безобидный, спокойный, как умное дитя, бич. Может, оттого он был безобидным, что росточку в нем всего ничего — чуть больше полутора метров. Он не брился, его никогда не видели рядом с женщиной и подозревали, что Ваня не способен по мужскому делу. В отличие от Митяя, Ваня никогда не шумел, не повышал голоса, но зато классически мог обижаться: надует свои полные губы, как капризная девочка, заалеется щечками и уходит прочь. Четыре года назад он ушел из шабашки за несколько дней до расчета после того, как его жестоко избил Ефименко. Между Борькой и Ваней тогда сложились какие-то странные отношения: шабашник чего-то добивался от него, а бич не уступал. Впрочем, Кешка догадывался, чего хотел Борька от импотента — карманы Ефименко были забиты порнографическими открытками, и однажды бич был невольным свидетелем его анонимных забав.

Булат сидел, скрестив ноги, как сильно исхудавший Будда, раскачивался из стороны в сторону, тянул вполголоса какой-то заунывный, незатейливый мотив. Это естественное состояние Булата: бухнуть и шаманить, распустив по плечам сосульки длинных черных волос, полузакрыв свои неазиатские — широкие и голубые глаза.