Читать «Тихая моя родина» онлайн - страница 4

Мне показалось поразительным, что землю прп. Кирилл представлял себе шарообразной и носящейся среди небесной пустоты «якоже некое перо». Мы–то выросли с этим знанием, оно для нас столь же естественно, как и то, что трава зеленая. Но средневековый человек, по–видимому, совершенно иначе переживал эту «шарообразную летучесть» Земли. Большинство людей тогда жило, ни о чем подобном и близко не подозревая. Они твердо стояли на плоской земле. Как же было жить с пониманием того, что под ногами нет незыблемой твердыни, а лишь планета, несущаяся в пустоте, да к тому же она в масштабах вселенной не тяжелее, чем «перо некое». Как прикрепить себя к этой пушинке? Чем тут спасешься, кроме непрестанной молитвы? И может ли такое быть, чтобы Господь дал нам в удел лишь пушинку? Нет, конечно же, должен быть мир иной, абсолютно устойчивый, вечный.

Очевидно, обширные знания святого должны были повлиять на его духовный склад, создать в нем ту личную «особинку«, которую нам сейчас так трудно ощутить. А надо ли нам эту «особинку» ощущать? Не знаю. Знаю только, что святым надо молиться. А как обращаться к человеку, если от тебя закрыт его внутренний мир, его неповторимая индивидуальность?

Ещё один факт их жизни святого, по тем временам совершенно поразительный. Преподобный Дионисий Глушицкий написал прижизненный портрет преподобного Кирилла Белозерского. Потом этот портрет почитался, как икона. Иноки Кирилловской обители сделали для этого образа, на одной дверке которого изобразили, как прп. Кирилл позирует прп. Дионисию. Портрет… Для нас это столь же естественно, как и то, что Земля круглая. Но в те времена написать портрет живого человека, к тому же — монаха, было на Руси делом совершенно неслыханным.

Из жития мы знаем, каким смиренным был преподобный Кирилл. И вдруг он позирует. Этим можно было привести в крайнее смятение и смущение всю братию. Игумен явно повел себя вызывающе.

Легко сказать: «Он обогнал своё время». Но преподобный Кирилл на наше время тоже обогнал. Он обогнал время вообще, как таковое, его уделом стала вечность. Не из того времени, не из нашего, поступок святого не объяснить. И всё же… Известно, что при жизни святые ни когда не хотели, чтобы их считали святыми. Они сами себя считали и называли недостойными людьми, убеждая в этом других. Так, может быть, игумен потому и позволил написать свой портрет, чтобы братия считала его гордецом? Может быть…

Он, видимо, уже находился на таком уровне духовного развития, настолько очистил свою душу от тщеславия и гордости, что такая чисто внешняя вещь, как позирование, уже не могла повредить его душе. Возможно, была особая Божия воля в том, чтобы этот портрет не явился и святой угодник не имел возможности усомниться в том, что так хочет Бог, и согласился на вызывающий поступок за послушание. К тому же не надо забывать, что это не только портрет святого, но и портрет, написанный святым. Значит, и преподобный Дионисий так жене сомневался в том, что они с преподобным Кириллом исполняют Божью волю. Между ними, очевидно, была ясность в вопросе о том, почему и зачем они это делают. А для нас это так и останется тайной.