Читать «Витязи из Наркомпроса» онлайн - страница 17

Батюшка так расстроился (не из-за себя! А вдруг на службу опоздает? Вот матушка Ненила рассердится да ему тогда задаст перцу… А ей с её давлением волноваться вредно!) что у него аж сердце прихватило, не вздохнуть… Не вздохнуть, не охнуть… Аж в глазах потемнело!

«От сна восстав, благодарю Тя, Святая Троице, яко многия ради Твоея благости и долготерпения не прогневался еси на мя, лениваго и грешнаго, ниже погубил мя еси со беззаконьми моими; но человеколюбствовал еси обычно и в нечаянии лежащаго воздвигл мя еси, во еже утреневати и славословити державу Твою. И ныне просвети мои очи мысленныя, отверзи моя уста поучатися словесем Твоим, и разумети заповеди Твоя, и творити волю Твою, и пети Тя во исповедании сердечнем, и воспевати всесвятое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.»

Глава вторая

Странная компания

1.

Баюкая ноющую, как больной зуб, замотанную в белоснежный бинт и заботливо подвешенную на такой же марлевой косынке, перекинутой через шею, Натка, как голодная тигра в Зоосаде, свирепо сверкая глазами, прохаживалась взад и вперед по бесконечно-длинному Наркомпросовскому коридору, увешанному идеологически выверенными педологическими плакатами, вроде «Ребенок это не сосуд, который нужно до краев наполнить бесполезными и бессмысленными буржуазными знаниями, а факел, который нужно зажечь своей пламенной любовью к коммунизму! Н.К. Крупская».

Единственное, что её отличало от дикой кошки, было то, что Натка в ярости не хлестала себя по бокам полосатым хвостом, за отсутствием такового.

Предплечье девушки тупо ныло и временами там что-то дергало: хирург, на живую нитку, без обезболивания, шившая Натке рану, с сомнением все качала ученой своей головой, брюзгливо отпуская сквозь потемневшие от никотина зубы непонятные, но, как видно совершенно нецензурные словосочетания, типа «нервус улнарис»… Это Натка-то нервус? Да у неё нервы комсомольские, ровно как стальные канаты!

Руку дернуло еще разок, будто от запястья до плеча мгновенно проскочила короткая, но ослепительная молния резкой боли.

Натка зашипела сквозь зубы: вот засранец малолетний! Испортил-таки ей начало первого в её жизни трудового дня. Ну, правда, не совсем так уж и первого… в Наркомпросе, точно, первого.

Одно хорошо: в приемном покое участливая медсестра, пока штопали самоё Натку, замыла ей холодной водой пятна крови на платье и заштопала порезанный рукав.

А то хоть на улицу не выходи: и платье грязное, и глаз подбит, и ноги разные… В смысле, на левой ноге Натки был белый прогулочный брезентовый тапочек, аккуратно вычищенный зубным порошком, а на правой — такой же брезентовый, но уже парадно-выходной черный, так же аккуратно зачерненный печной сажей. Спасибо Арчибальду Арчибальдовичу, храппаидолу. Вывел её из себя так, что Натка сунула ноги, не посмотрев, во что именно. А так как на ощупь тапочки были абсолютно единого фасона, то она враз и не почувствовала. А потом уж было поздно.