Читать «Дагестанская сага. Книга I» онлайн - страница 143

– Увы, мои родители так не считают! – отвечал им Имран. – Всё дело в том, что в нашем очень музыкальном роду не было официальных музыкантов, и я не вправе нарушать традицию, став первым из них!

– Но ведь у тебя Божий дар, талант, который ты не должен зарывать в землю!

– А я и не зарываю! Вот, пою и играю для вас, своих друзей!

Имран и в самом деле с удовольствием исполнял любую музыку и любые песни, в том числе написанные им самим. Его выступления становились ещё более проникновенными, если в компании находилась женщина, которая была ему интересна, и тогда он пел конкретно для этой женщины, глядя на неё пристально своими голубовато-зелёными глазами, обволакивавшими её выразительно-красноречивым туманом, сулившим если не любовь до гроба, то уж точно прелюдию к любви, и тогда женщина расцветала ответным взглядом.

Его такая увлечённость женщинами носила в основном романтический характер и не имела ничего общего с обычной похотью, но его жене Фариде легче от этого не было. На её упрёки Имран отвечал какой-нибудь шуткой или, обрывая разговор, просто выходил из комнаты.

Хотя молодая женщина не жаловалась, родители Имрана, конечно же, видели всё это, и однажды Ансар, посадив рядом свою невестку, сказал ей с обычной своей прямотой:

– Вижу, дочка, что тебе трудно. Но прошу тебя, потерпи, пока он перебесится! У нас, у мужчин, всякое бывает, то пьянки, то гулянки, но женщина, если она мудрая, наберётся терпения и подождёт. И ты так сделай, хорошо? Я хочу, чтобы ты знала, что мы с Айшей искренне любим тебя и никогда и никому не дадим в обиду, даже собственному сыну!

И Фарида, глубоко привязавшаяся к родителям мужа, ставшими для неё очень близкими людьми, кивнув головой, произнесла негромко:

– Я потерплю, папа!

* * *

– Деда, дед, а шмель, он какой? Злой или добрый?

– Чаще добрый, особенно когда дети слушаются!

– А он кусается?

– Бывает, что и кусается… если видит, что ты трусишь!

– Я не трусишка!

– Вот и отлично… Мне трусишка-внук не нужен!

Ансар аккуратно подвязал яблоневую ветку и только собрался перейти к росшему по соседству молодому абрикосовому деревцу, как внезапная и уже знакомая боль пронзила его тело и, мгновенно заполнив собою всё нутро, разлилась от груди и до самых кончиков пальцев рук и ног.

Ребёнок продолжал весело говорить что-то, но Ансар его не слышал. Сделав несколько неверных шагов по направлению к дому, он рухнул посреди своего любимого сада, и последние слова, которые смутно донеслись до его ускользающего сознания, были: «Деда, ну давай, пошли уже к маме!»

Ответить, как обычно, внуку он уже не мог.

Глава 13

Ансара похоронили на старом буйнакском кладбище рядом с его матерью Жарият. На похоронах собралось много народу, и Айша, оглушенная внезапно свалившейся на неё ещё одной бедой, сидела на полу, забившись в угол комнаты и надвинув платок на глаза, и почти не участвовала в бесконечном калейдоскопе обрядов.

На третий день в их доме неожиданно появился целый отряд незнакомых женщин в больших белых платках, которые ещё издали, подходя к раскрытым настежь воротам, принялись громко кричать и тянуть себя за волосы, причитая что-то на кумыкском языке. Когда ничего не понявшая Малика тихонько поинтересовалась, кто эти женщины, ей объяснили, что это специальные, профессиональные плакальщицы, которых, проявив личную инициативу, пригласила в дом Ансара соседка Барият, весьма уязвленная тем, что семья и родственники усопшего сидят тихо и плачут тоже тихо, тогда как должны были бы рыдать громко-громко, причитать и рвать на себе волосы. Выполнив свои обязанности, отряд с достоинством удалился.