Читать «На бис» онлайн

Анна Семироль

На бис

Всё началось не так давно. Или очень давно...

Однажды я поняла, что есть Время. Ни с того, ни с сего вдруг подумалось, что для Зрителей время есть, а для нас - нет. Ни для Директора Цирка, ни для Жонглёра, ни для Дрессировщика, ни для Женщины-змеи, даже для Рыжего и Белого Клоунов - нет. И для меня, конечно, тоже. Удивлённая, я перед репетицией подошла к Церемониймейстеру (он у нас самый старый и умный) и спросила:

- Почему Время есть только для Зрителей?

- Понятия не имею, девочка, - ответил Церемониймейстер и промокнул платком пот на лбу, - Впервые слышу. Иди-ка работай.

Раскачиваясь на трапеции под самым куполом, я размышляла: Зрители приходят и уходят, а мы постоянно или репетируем, или выступаем... Раньше меня ничего не удивляло, казалось обычным делом: Зрители смотрят, мы выступаем... А недавно вдруг стало странно: почему мы в Цирке постоянно, а Зрители то появляются, то исчезают... Как они приходят, я не видела. Только наблюдала из-за кулис, как постепенно заполняется Зал. И никогда раньше не задавалась вопросом, куда же они деваются после каждого Представления. В голове всплыла будто чужая, странная фраза: "Всему своё время". Всему? Но почему-то не нам.

Одна странность потянула за собой другие. Внезапно я осознала, что львам очень больно, когда Дрессировщик щёлкает по их бежевым мускулистым спинам бичом, и почувствовала эту боль - хотя меня кнутом никто не касался. За болью пришли испуг и ненависть - испытанные мною также впервые. Тогда я настолько растерялась, что упала с каната - прямо на Фокусника. Фокусник чуть старше меня и очень задумчивый, а ещё он один смотрит вверх, когда я репетирую полёты под куполом или иду по натянутой струне каната.

- Мне странно, - сказала я Фокуснику, - Что-то изменилось. Ты знаешь?

- Что? - спросил он небезразлично.

- Откуда приходят Зрители? Почему никто не чувствует, как больно львам? Откуда мы тут все взялись? - засыпала его вопросами я.

Он хотел было что-то ответить, но нас разогнал Директор:

- Бездельники! Не расслабляться на генеральной репетиции!

Он всегда так говорит. Почему-то для Директора каждая репетиция - генеральная, а каждое выступление - важнейшее. Мы постоянно к чему-то готовимся. К чему?

Я присмотрелась к себе и другим повнимательнее. И поняла, что каждый из нас выполняет какую-то свою работу, не отвлекаясь ни на что другое. И такое ощущение, будто мы все созданы именно для этой работы. Я хожу по канату и выполняю номера под куполом Цирка - меня никто этому не учил или я не помню того, кто и когда мог меня научить. Факир жонглирует факелами даже с закрытыми глазами и ни разу не уронил (и даже не "почти уронил") ни одного. Шпагоглотатель не боится пораниться, Тересса - девушка, в которую метает ножи Шпагоглотатель, всегда одинаково похотливо улыбается, когда её обнажённое татуированное тело закрепляют на деревянном круглом щите, Церемониймейстер говорит одно и то же, у него вечно мокрый от пота лоб и под глазами сквозь грим проступают синяки. Дрессировщик всегда молчит и никогда не улыбается, прежде чем ему не крикнет "Браво!" восторженная девушка в первом ряду. Девушка всегда сидит на одном и том же месте и у неё одной во всём зале длинные чёрные косы. Виржинию и Фортунату - близняшек, ассистирующих нам на выступлениях, я никогда не видела ни в чём другом, кроме чёрных полумасок, белых манжет, туфлей на высоких острых каблуках и кружевных чулок - на Виржинии всегда только правый, на Фортунате - всегда только левый. Рыжий Клоун никогда не грустит и всё время смеётся, а Белый Клоун постоянно рыдает и грим у него не течёт. И гримёров у нас нет. И одна я знаю, что они должны быть.