Читать «Олимпиец» онлайн - страница 67

В прошлом мае в Слоу Айк лишь 0,8 секунды не дотянул до рекорда американца Джима Драйвера, установленного в минувшем году в Лос — Анджелесе. Айк открыто признаёт, что то было соревнование с заданным темпом. «Ведь и Баннистер тоже шёл с заданным темпом, когда пытался разменять четыре минуты». Айк считает, что его постигла неудача потому, что он взял слишком быстрый темп на первом круге. Это, разумеется, лишь относительная неудача, потому что Айк показал время 3.55,7.

Серия клубных побед, международные соревнования и выезды по приглашению не приблизили его к мечте. На празднике нортумберлендских шахтёров он прибежал к финишу за 3.55,3. «Чуть–чуть не хватило на последнем круге, а то рекорд был бы мой». В Уайт — Сити, выступая против венгров, он сделал такой мощный рывок на последнем круге, что даже олимпийский финалист Будаи остался позади примерно на двадцать ярдов. Время Айка — 3.56,8.

Уже в этом году он победил Драйвера — в Чикаго, в закрытом помещении. В эту среду Айк и его хорошенькая жена, спринтер Джил, вылетают в Лос — Анджелес в составе небольшой британской команды для участия в крупной международной встрече.

«Там будет Драйвер, — сказал Айк. — Там же он установил рекорд, и бежать против него будет нелегко. Возможно, приедет и Бэрк».

Если Айк победит в такой сильной компании, это как–то скрасит его прискорбную неудачу в Риме. Но он жаждет не просто победы — он хочет установить рекорд.

«В Лос — Анджелесе, — сказал он мне, — условия хороши, и соперники тоже. — В его глазах появилась решимость. — Если удача отвернётся от меня и в этот раз, то не потому, что я не старался».

В самолёте Джил сидела справа от меня, а Сэм — слева. По другую сторону прохода — Стен Линг с женой, а позади них — Рон Вейн, который вёл себя так, будто Сэма вовсе не было.

Предстоящий забег не шёл у меня из головы, ведь я поставил две цели: победить и побить рекорд; если забуду об осторожности, можно упустить и то и другое. Почти во всех соревнованиях сезона передо мной стояла одна из двух целей. В забегах с рассчитанным темпом — идти только на рекорд, а в международных встречах — сделать всё, чтобы победить; если же соперники побегут здорово, может, конкуренция и выведет меня на рекорд.

Мне хотелось поговорить об этом, разложить по полочкам, но я не знал, в чью сторону повернутся: заговоришь с Сэмом — обидится Джил и наоборот. Общего разговора быть не может. Всё это было поистине ужасно, и я просто не мог понять — моя жена и мой лучший друг, самые дорогие для меня люди в мире, без которых я себя не мыслю, дуются друг на друга из–за ерунды.

Они не спорили, ничего такого не было; уж лучше бы поспорили — всё бы наружу вылилось. И не грубили друг другу. Изредка Сэм обращался к Джил, она всегда отвечала или же он говорил мне при ней: «У твоей жены красивое платье». Открытого конфликта не было, но в атмосфере словно веяло холодом, и мне это не нравилось.