Читать «Затворник» онлайн - страница 41

Первая моя мысль была о том, чтобы предупредить других спешивших на сбор. Я бежал по берегу озера, но озеро Коллакакэх имеет в длину многие дни пути, и места там малолюдные. Я бежал и понимал, что предупредить никого не успею. Я не знал тогда, что стало с другими полками Пятиградья, но на озере стали ходить открыто стреженские ладьи. Стреженцы нападали на деревни, грабили их и топили лодки, застигнутые в озере, а лодки, стоявшие на катках, горели. Вдоль берега же стали ходить дозорные конные и пешие.

Я шел один день, и другой, и третий, и понимал что озера мне вовремя не обойти, и в город Пусегда не прибыть раньше, чем туда придет рать колдуна. Чем дальше я шел, тем больше видел стреженцев. Уже было для меня бесспорно, что все пятиградские полки, а не только полк города Торьякта, уже были разбиты, и что большая беда постигла наш народ.

Не знаю, как колдун победил войско города Пусегда. Не может быть сомнения в том, что не обошлось без хитрости, и без измены, потому что немало уннаяка на острове Улку действовали против нас. Нельзя спорить, что Уркор служил затворнику, и скоро ты узнаешь, почему это правда. Тот боярин, который встретил нас на острове и приветствовал, чтобы обмануть, мог и не служить ему. После, когда я уже знал Старшего и братьев, я об этом подумал: Приветствуя наших воевод, он снял шапку, но лоб его был закрыт повязкой. Значит, злыдень мог говорить его голосом. Хотя Ясноок мог заставить его и других стать изменниками и другим способом - колдовством, и золотом, и угрозами, и иначе.

Я шел много дней, обходил поселки и сторонился людей, потому что боялся явной стражи, а еще больше я боялся тайных изменников. Всюду я видел свидетельства нашествия стреженцев на мою землю. В одном месте, и в то же время в другом, поднимался дым от горящих домов, и с берегов рек доносились в лес плач и крики. На переправах через реки и протоки озер стояла охрана, и я преодолевал их по ночам, и в местах неудобных. Через много дней я добрался до округи города Торьякта. Там стреженцев было везде множество, но осаждали они город, или взяли его уже тогда, я не знал. Я побоялся подойти к городу близко, как боялся и выйти к людям, чтобы не быть выданным. Укрытием мне послужил лес, далеко от жилищ. Там один я провел все время, которое осталось от лета. Когда началась осень, я решил: погибнуть от холода и голода не лучше, чем погибнуть от вражеских мечей. Но в город я все равно не шел, а шел до заимки лесника Кайса, что служил когда-то Уккэту. Он пообещал, что не выдаст меня. В его домике, стоявшем в маленькой заводи на озере, далеко от любой деревни, я провел зиму.

Кайс ходил иногда в села, и в сам город Торьякта, и по моей просьбе спрашивал там острожно, не спрашивал много сразу, чтобы не быть подозрительным. Он передавал мне, что говорили, и его вести меня не радовали.

Говорил он так: Пятиградье теперь можно было, не опасаясь ошибки, называть Трехградьем - так были сильно разорены Пусегда и Колта - еще один город из пяти великих городов Уннаяка. Города эти следовали решению стоять до конца, и были взяты приступом. Там не из каждых десяти дворов уцелело по одному. Люди, которые не были зарублены и увезены в рабство, строили на местах домов шалаши и копали землянки. Другие три города, в их числе и Торьякта, испугались такой участи, и просили князя о милости - помилование их было еще страшнее того, которое получил раньше город Честов. В селах и городках все было также разграблено, а многие из них исчезли совсем. По приказу злыдней людей связывал веревкой, вывозили на озера и бросали в воду, другим же рубили головы, других же увозили в рабство.