Читать «Госпожа камергер» онлайн - страница 172

– Тогда не будем терять времени. – Александр откинул полог палатки и крикнул: – Афонька! Дай мне бумагу и чернила, – приказал он выскочившему из-за терновника денщику, – и срочно зови ко мне поручиков Лермонтова и Долгорукова. Ужин на сегодня отменяется. Предстоит немного пострелять. Так и скажи им.

– В одно мгновение, Ляксан Ляксаныч, – подав князю письменные принадлежности, Афонька побежал за офицерами, кинув на Машу еще один полный любопытства взгляд. Присев под персиковым деревом, рядом с нетронутым ужином, разложенным Афонькой на конской попоне, еще влажной от полоскания ее в реке Шапсухо, – к ужину, как заметила Мари-Клер, теперь добавились и ее рисовые лепешки, – Александр приготовился писать к капитану Серебрякову. Расположившись рядом с ним, но не так близко, чтобы не мешать, Мари-Клер спросила у князя:

– Я понимаю, что сейчас не время, но скажите мне, Саша, как чувствует себя княгиня Елизавета Григорьевна? Здорова ли она? Как поживает Анна Алексеевна? Вы наверняка получаете письма от них… Признаться, я тосковала здесь о вечерах в Кузьминках, – и замерла, ожидая ответа.

– Да, матушка пишет мне аккуратно, – проговорил Александр, задумчиво глядя перед собой, – она, по счастью здорова. Подмосковная природа действует на нее гораздо лучше петербургской сырости, и проклятая лихорадка, мучавшая ее до того тридцать лет, почти совсем унялась. Конечно, она бывает в столице, так как не представляет себе существования без любимого Таврического.

Государь Николай Павлович теперь, к всеобщему нашему удивлению, очень благоволит к ней и не пропускает ни одного приезда матушки в Петербург, чтобы не позвать ее с графом Анненковым к себе на чай в семейном кругу. Тому удивляемся не только мы, но и его августейшая родительница Мария Федоровна призналась, что уж никак не ожидала подобного. А государыня императрица Александра Федоровна гневается, хотя и сдерживает себя, – она не хочет повторить судьбу супруги императора Александра. Впрочем, у нее есть повод.

Николай Павлович, прежде не жаловавший танцев, теперь почти постоянно танцует на балах и открывает их обязательно в полонезе с моей матерью. Вот уж забава, мадемуазель, все это императорское семейство. – Александр замолчал, снова сосредоточившись на послании.

– А Анна Алексеевна, – робко перебила его мысли Мари-Клер. – Вы уж простите меня, князь, но столько лет я провела вдали от всего…

– Анна Алексеевна по-прежнему в своем Богородицком монастыре. Но вышла там в верховные монахини, скоро станет настоятельницей. Она часто ездит теперь в гости в поместье генерала Ермолова, и он также часто посещает ее. Не скажу, что их обоих посетила поздняя любовь, – Саша слегка дернул плечом, – скорее, общение друг с другом помогает им скоротать одиночество и даже остановить время, воскрешая в разговорах прежние счастливые дни. А Денис Давыдов женился, – сообщил он Маше с улыбкой, предупредив ее дальнейшие расспросы, – теперь уж окончательно вышел в отставку и живет помещиком у себя в Бородино, наслаждаясь немеркнущей славой своей деревеньки и полей с холмами вокруг нее. Он их теперь засевает злаками. Писал мне, что немало выкопал французских скелетов на бывших наполеоновских позициях. Да и наши все еще попадаются там. Всех похоронил с почестями. У него там самое большое кладбище на всю округу… Пушкин же убит на дуэли, – перестав писать, Саша поднял на Мари глаза, их глубокий, зеленый цвет потемнел от грусти. – И Бестужев – тоже убит, – добавил он. – Здесь, на Кавказе…