Читать «Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»» онлайн - страница 99

– Барри, если бы меня пустили в самолет без документов или по моим… Или можно было вернуть тебе Анины обратным рейсом.

Он протянул ко мне руку:

– Дай-ка Анин паспорт…

Я отдала, что еще я могла сделать?

Барри заглянул в раздел виз, о чем-то подумал и отошел в сторону, попросив меня посидеть. Я понимала, что, если сейчас он вдруг отправится к выходу, останавливать не буду, это было бы нечестно.

Но Барри не ушел, он кому-то звонил, что-то объяснял, что-то записывал. Неужели нашел какой-то выход?

– Что ты будешь делать в Дамаске?

– Там много наших. Там есть шанс выбраться в Россию.

– Я хотел отправить тебя в Бельгию.

Я вздохнула:

– Не до Бельгии, Барри. Отсюда выбраться бы.

– Хорошо, слушай меня внимательно.

Он сказал, что со мной не полетит, но отправит меня с документами Анны и их малышки. Сам вернется в Дубай ближайшим рейсом. В Дамаске меня встретит Леон, который уже выезжает туда из Бейрута специально ради этого. Я должна отдать ему документы, а дальше уж как знаю сама.

– На стоянке у аэропорта найдешь машину с вот такими номерами, в ней Леон. Если заблудишься, позвони вот по такому номеру… Леон привезет мне документы в Дубай утром. Аня, если Леон до семи утра не получит от тебя документы, я буду вынужден объявить, что они похищены. Ты меня поняла? Не оставайся в Дохе, это смертельно опасно для тебя.

– Почему я должна остаться, если до смерти хочу улететь?

– Не пропусти рейс, не проспи, не попадись, в конце концов! Твой рейс позже моего, ты будешь одна.

Я вспомнила о деньгах:

– Барри, возьми деньги за билеты. У меня наличные есть.

Он отказался, но посоветовал вернуть стоимость билета Леону, тот ведь не обязан по ночам ехать из Бейрута в Дамаск, а потом лететь в Дубай.

Прощаясь, Барри попросил:

– Аня, будь как можно осторожней.

Я от души поцеловала его в щеку:

– Барри, что бы ни случилось, я всегда буду благодарна вам с Анной и ни за что вас не выдам. Ты делай, как тебе лучше.

Он ушел на посадку, а я осталась – одна в совершенно чужой стране с чужими документами и маленьким сыном на руках, который в документах числился девочкой.

Малейший сбой грозил катастрофой, я вздрагивала от каждого громкого слова или чужого голоса. Объявления по аэропорту едва не вызвали истерику. Я, мусульманка, не только с открытым лицом и телом, но и с крестиком на шее! Вот это даже в достаточно свободном и разумном Катаре было настоящим преступлением, не говоря уж о том, что я увезла сына от отца и пересекла границу по чужим документам.

Но я знала одно: пока я жива, сына из рук не выпущу и ни слова не скажу об Анне и Барри.

Салим вел себя так, словно понимал, что решается наша с ним судьба. С самого утра ребенок только ел, спал и спокойно взирал вокруг. Поплакал совсем немного, когда было уж очень душно во время стоянки в пустыне. Он не возражал против долгого и трудного пути в машине, не капризничал, когда ему не давали спать, кормили как попало, когда несли, везли и подолгу не меняли памперс.

Проводив Барри, я отправилась в комнату гигиены приводить в порядок своего ребенка.