Читать «Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»» онлайн - страница 75

Решила последовать совету Раисы, но ничего не вышло.

Это был кошмарный разговор, вернее, ссора.

Вместо того чтобы держать себя в руках и как можно спокойней и ласковей постараться донести до него всю информацию, я взорвалась – не выдержали постоянного напряжения нервы.

Я даже не помню, в ответ на что заорала:

– Черт побери! Почему я должна все время оправдываться в том, чего не делала?!

Первые два слова были произнесены по-русски. Это привело Сауда в ярость, он взорвался в ответ:

– Что ты произнесла?! Что произнесла ты, мусульманка?!

Тут я допустила вторую ошибку, также машинально взмолилась:

– Господи, да я не подумала, что говорю! Я устала от…

Договорить не успела, потому что, держась за щеку, отлетела от его удара на постель.

Сауд зашипел мне в раскрытые от ужаса глаза:

– Ты так и не стала мусульманкой! Лживая дрянь, обманула всех – не только меня, но и имама! Прикинулась мусульманкой, но даже пост не соблюдаешь?

Я действительно пила воду днем в Рамадан, но ведь беременным разрешено некоторое послабление…

– Своего шайтана поминаешь и своего бога в свидетели в моем доме зовешь?!

Мой любимый человек, который совсем недавно был готов жениться на мне против воли семьи, теперь также готов задушить меня собственными руками, только заподозрив в нарушении религиозных запретов. Я многое могла бы возразить ему: разве они с Рашидом не нарушали законы в гареме? Разве мало тех, кому это и в вину не ставится?

Но все возражения вылетели из головы от ужаса, потому что Сауд произносил страшные слова:

– Я готов был простить тебе чужого щенка в твоей гнилой утробе, но простить оскорбление веры моих предков никогда! Не удивлюсь, если ты хранишь свой крест где-нибудь, как о тебе говорили.

Он метнулся к двери, я понимала зачем – сейчас позовет женщин, чтобы обыскали комнату. Они найдут крестик, выбросить который у меня не поднялась рука, а отдать так и не собралась. Моя вина, но разве столь сильная?

Забыв о боли в начавшей распухать щеке, я бросилась к комоду, где в боковом ящичке лежал крестик. Взять его успела, а вот перепрятать нет, только отскочила к зеркалу, якобы разглядывая свое отражение.

В комнату вернулся Сауд с Бушрой и парой особо рьяных родственниц. На шум сбежались еще женщины.

Они галдели по-арабски, я ничего не понимала, но по тому, как Бушра сразу полезла в комод, я поняла, что она точно знала о месте нахождения тайника. Прозвучало слово «обыск». Это означало мою гибель. Сауд не мог, да и не желал заступаться, напротив, человек, ради которого я отреклась даже от самой себя, сейчас отдавал меня на растерзание только за то, что произнесла не те слова.

Я стояла, сжимая крестик, и думала о том, что меня просто убьют, когда перевернув всю комнату, обнаружат крестик в моем кулаке. Они не фанатики, но такого не простят. В Саудовской Аравии меня по приговору шариатского суда просто забили бы камнями, здесь не Саудия, камней не будет, но и прощения тоже. Сауд разведется со мной раньше, чем я успею выйти из этой комнаты, а брошенная жена без родни никто, у нее нет защиты против обвинений в измене и прелюбодеянии.