Читать «Полвека без Ивлина Во» онлайн - страница 61

С тех пор как мы с Вами виделись, моя армейская жизнь как-то потускнела. Я свел генерала с ума в буквальном, а не переносном смысле слова, и нас обоих изгнали из штаба. Потом я стал парашютистом. Для любящего уединение нет большего удовольствия, чем парить в одиночестве в воздухе, но удовольствие это, увы, скоротечно, да и земля не слишком мягкая, и врачи решили (мне это и без них было ясно), что я слишком стар для подобных утех. <…>

Когда нога зажила, меня направили к другому генералу, у которого я пробыл адъютантом всего 24 часа, ибо имел несчастье за обедом опрокинуть на него бокал красного вина. Просто невероятно, сколько вина помещается, оказывается, в бокале и как велика поверхность его распространения, если выплеснуть вино со смаком. Генерал оказался тупицей, и я был рад от него избавиться, да и он от меня тоже. Потом меня направили к еще одному, уже третьему, генералу более высокого ранга. <…> Но то ли его обо мне предупредили, то ли самого отправили в отставку — как бы то ни было, я получил бумагу, отменяющую это назначение. <…>

Сломав ногу, я отлично провел время в постели. Кто только меня не навещал, от посетителей отбоя не было, и в день мне приходилось тратить на выпивку фунтов десять, не меньше. <…>

* * *

Лоре Во

27 сентября 1944 Топуско

Дорогая моя Лора,

время здесь стоит на месте. Думаю, война кончилась бы скорее, стань я помощником регистратора в больнице. Кроме как завтракать и обедать, делать здесь решительно нечего, и писать тебе не о чем. Радист запил, что повергло наше небольшое сообщество в полное замешательство. От запаха ракии меня тошнит; ракия и табачный дым — характерные черты этого места на земле. Мое окно почти полностью закрыто виноградными лозами, и я долгое время не мог понять, отчего, проснувшись и увидев пробивающийся сквозь листву солнечный свет, я каждые четверть часа вспоминаю Мидсомер-Мортон. Потом только я сообразил, что все очень просто: именно так сквозь вьющийся виноград пробивался свет с веранды в курительную в доме моей бабушки.

Два дня назад штаб партизан и русская миссия обменивались наградами, в честь чего состоялся торжественный ужин. К награждению приступили только после полуночи. Затем, в два часа ночи, когда я немного утомился от речей на иностранных языках, началось театрализованное представление — патриотические стихи, пьесы и песни; продолжалось представление до четырех утра. Поскольку ложиться спать мы привыкли ровно в десять, вечер получился нелегким.

Вчера мы поехали посмотреть на боевые действия. Выдался великолепный осенний день. Местность на вид совершенно английская: небольшие леса и поля, живые изгороди с ломоносом, самбуком, черникой и колючками. Мы устроили пикник на склоне холма, а под нами, на расстоянии мили, шел какой-то бесцельный, бессмысленный бой. Домой вернулись в сумерках при лунном свете и обнаружили, что радист бродит по ферме без штанов и стонет, будто от сильной боли.